Тексты настроения

[KENt]

Набрала целые ладони...Остановиться, бросить все, присесть на корточки и собирать их вновь. Они влажные, блестящие, удивительно гладкие. Смотреть на них, трогать их и положить на землю. Все, кроме одного. Не самого красивого, а того, что удобней всего лежит в ладони. Его я отправлю в карман, буду перекладывать из плаща в куртку, а потом в пальто. Он станет моим осенним талисманом до самой зимы, слегка потускневший, но такой красивый.
Подумалось вдруг, что каштаны - это галька осени, которые вымывают к моим ногам ее волны.
У меня когда-то волосы были цвета каштана, а теперь все больше седые....

[Лiнкс]

Лена, чудесные тексты.

[KENt]

Лена, чудесные тексты.

Спасибо!) просто осень пришла)

[_Irynn_]

Этому городу не идет солнце. В ясные дни тут все слишком быстро, нужно успеть рассмотреть каждую трещинку в стеклах нависшего над каналом дома в четырех кварталах от поворота к солнцу, и во всех соседних переулках в радиусе трамвайного маршрута. И ветер - это просто ветер, пусть иногда еще с заколкой из засохшего платанового листика, а не рвущиеся о лицо струны ледяной воды. И брусчатка - просто брусчатка, а не осколки мокрого зеркала, режущие на части маслянисто-желтый свет фонарей. И каналы - просто мутная вода, а не лоснящаяся черная шкура гигантской амфибии. И закаты... Впрочем, нет, закаты можно оставить. Добавить бы еще густых утренних туманов, и я готова смириться даже с приступами лета в моем осеннем Амстердаме.

[Морелла]

Ну вот, что я говорила?

[_Irynn_]

А что ты говорила? 

[_Irynn_]

Ощущение перемен витает в воздухе легкой водяной взвесью, стучит дождевыми каплями по зонтику и оседает влажной пылью на выгоревшие тысячу солнц назад волосы. В мокром асфальте отражаются фары, фонари и предчувствия. По мокрым дорожкам на оконных стеклах можно прочесть любую судьбу, только вот страницы толкового словаря разлетелись горстями высохших листьев по сотням каналов.
Ветер молчит. Скрип и шелест велосипедных колес по блестящей брусчатке, чуть слышный плеск потревоженных луж. Что-то будет. Может, спокойный сон под осенние колыбельные, а может, сарабанда ливня по крышам. А может, к утру все высохнет и, как обычно, ничего не произойдет.
В такие ночи хочется курить и рассматривать узоры из туч, висящих на самых высоких шпилях, собирать постранично листья на каналах и чуть-чуть бояться смотреть сны.

[Морелла]

Этот пейзаж странен, хотя и закономерен. Его внешний план образует реальность. Окружающее знакомо до боли, даже засыпанное чистейшим белым снегом. И неважно, что до него еще три полновесных месяца. С безжалостно-синего неба льется солнечный свет, от которого морозный воздух кажется  еще холоднее. Если не знать, что еще вчера за высокой насыпью скрывались три ряда рельсов, уходящих за горизонт, можно блуждать по снегу в блаженном неведении. Сугробы намело так основательно, что уровень снега сравнялся с высотой "железок", теперь ведущих в Никуда. В ушах  треплются ни о чем бодрые голоса ведущих, давая бедолагам, торчащим в пробках, возможность почувствовать свое не-одиночество. Вдруг радиоволна шипит и сбивается на что-то совсем другое, незнакомое и даже пугающее. Но это лучше молчаливой и холодной ясности реала.

А там, в отдалении, где любят постоять на приколе неуклюжие товарные гусеницы,  сливается с действительностью Неведомое. И на опушке древнего, пусть и порядком поредевшего леса стоят кружком вырванные непостижимой силой и воткнутые как попало в мерзлую землю дубовые стволы. Каждый - в три обхвата шириной, в пеньках обрубленных веток, с поникшей макушкой. Вместе они образуют грубую пародию на каркас - циркового шатра или гигантского чума, не понять. Есть в них этакий намек на Стоунхендж, если вдуматься.
Даже разлученные с землей напрямую, эти странные следы неизвестного бедствия источают энергию такой силы, что приближаться боязно.
Застыв на границе между явью и мороком, я жду. Чего - покажет время.
Но все уже поменялось. И будет меняться впредь.
Зима будет долгой. Достаточно долгой, чтобы успеть.

[_Irynn_]

Отдельное спасибо за товарные гусеницы

[_Irynn_]

Сегодня ночь мне показывает то ли весну, то ли одну из тех моих осенних влюбленностей, когда не помнишь или не знаешь, как больно ломаются крылья. Когда не важно, кто объект и как это все закончится, всего лишь приходится чуть ли не хвататься ступнями за асфальт, чтобы не упорхнуть, ведь у гравитации выходной по такому поводу, когда желтые и красные деревья - это так празднично, а еще теплый воздух упоительно пахнет палой листвой и кружит голову сильнее любого вина. Когда банальности кажутся не такими... банальными, да просто потому, что именно так и бывает.
И мне хочется обнять весь город, а он в ответ гладит меня по шее тугими всплесками ветров из арок и переулков. И эти же ветра носятся в голове, и хочется идти и идти, ладонь в ладонь с городом, который тянет прогуляться по самым памятным улицам, взболтать покой в душе до мелких пузырьков бесшабашности и несерьезности. Такие вечера надо разливать в банки, чтобы потом, когда будет не так легко, добавлять по столовой ложке в чай. И все обязательно станет немного проще.

[Морелла]

 

[_Irynn_]

Мороз. Каждый вдох - укол в переносицу. Каждый выдох - призрачная вуаль у губ. Летом воздух густой, похожий на полужидкое желе, которое все не может застыть из-за жары. Но зимой все наоборот, холодный и твердый воздух наждаком трет лицо, даже больно случайно прикоснуться щеками к воротнику куртки. И туман... Осенний туман - плотный серый тюль, стекающий складками в ложбины и виснущий на проводах. Но не сейчас, сегодня туман похож на занавеси из стекляруса, тысячи бусин, нанизанных на тонкие длинные нити. Свет далеких уличных фонарей рассеивается, разбивается и преломляется в граненых шариках, силуэты размыты, но становится только светлее.
Мне нравится мерзнуть. Это заставляет меня чувствовать себя более живой. Ведь от мороза в городе спрятаться намного проще, нырнуть в теплый подъезд, в электрическую яркость магазина или вдруг очутиться в чьих-то горячих руках.
Но пока по дороге можно взахлеб напиться ледяного черного неба, закусить круглым лунным яблоком и невзначай захмелеть от белоснежно-прозрачных ночей.
Здравствуй, зима. Я скучала.

[Морелла]

Ачуметь. 

[_Irynn_]

Пойдем со мной, погуляем по самому дну неба. Над нами будут отсвечивать темными животами синие тучи-киты, песком упадут под ноги высушенные листья и разлетятся вихрями в течениях-ветрах. Смотри, в глубины каньонов улиц стекает холодная волна осеннего воздуха, странный удильщик-троллейбус мигнет искрой на конце рога и оставит за собой теплотватую рябь. Не дыши, спугнешь стайку студенческого планктона. А вот идут люди-устрицы, зажались в раковины пальто, шарфов и тяжелых мыслей, и в каждом наверняка саднит и покрывается перламутром песчинка непростого решения.
Пойдем, пойдем дальше в коралловый лабиринт темного города, сквозь полипы реклам, запутанные водоросли проводов и фонари-актинии. Каждый вдох морозной солью щиплет нос, каждый выдох - пузырьки-пар - уносится куда-то на поверхность, чешет подбрюшья китам, и от щекотки они разлетаются в разные стороны... Осторожнее, на нас падает тусклая пена звезд, лови их ладонью, ты чувствуешь, как они пахнут морем?

[maha]

восхитительные переживания не просятся на холст...
в восторге жить чудесно:
переваривается это в тебе
переливается цветами радуги
и внутреннего любования собой
вполне достаточно для счастья.

иное происходит, когда жопа.
жопу хочется донести до всех,
разбирая каждую отдельную грань,
пристально рассматривая каждую складочку,
обсуждая с любым, кто готов:
"как же вышло так, а?"
И очень хочется погрозить кулаком в небо
как-будто там кто-то закрывший глаза,
вдруг откроет их и удивленно поднимет брови:
"это вы мне?",
"нет, извините, я просто..."
и что там просто забудешь, растерявшись,
от великолепия и ничтожности своего бытия...

[Лiнкс]

Маша, какая прелесть! 

[maha]

Маша, какая прелесть! 

спасибо