Тетрадь воспоминаний

[skylark]

а я фильм не смотрела(( как-то не совпало((
вот галстук любила гладить перед школой да и носить - единственная яркая деталь на унылом коричневом фоне

[_Irynn_]

Я живу через трамвайные рельсы от свей первой школы. Когда я была в начальных классах, рядом со школой росла старая развесистая ива, и была на ней примечательная толстая, почти горизонтальная ветка на высоте метров трех... И как-то летом на эту ветку прицепили тарзанку, сделанную из непонятно откуда стыренного пожарного шланга и палки-седушки. Вся окрестная детвора бегала на эту тарзанку кататься. Делалось это так - по стволу ивы добираешься до того места, где начинает отходить в сторону ветка, ребята из числа стоящих внизу и ждущих своей очереди забрасывают тарзанку наверх, ловишь ее, садишься и - прыжок вниз!..  И маятником раскачиваешься до полной остановки, поглядывая, как бы не звездануться о ствол или ветки 
Нас оттуда гоняли многие - учителя, пожарные (шланг-то откуда-то взяли  ), просто взрослые (ну не все, правда...). Даже как-то тарзанку сняли. Правда, вскоре на ее месте появилась новая - до сих пор без понятия, кто их делал  Но ребятня из нашего двора крутилась там постоянно 
Поехали мы куда-то летом отдыхать, возвращаемся - а тарзанки нет, и ветки нет... На ее месте - только неровный обломок... Нам сказали, что в эту ветку попала молния и отколола ее. Сейчас мне такая версия кажется несколько неправдоподобной, но то, что ветку не спилили, а неким макаром обломали - факт.
А сейчас и ивы не осталось На ее месте - какой-то гендель

[Виктуар]

Запах, просто с раннего детства помню как пахло от деда - свежестью, силой, одеколоном, и будете смеяться, я до сих пор ношу зимой его пальто, старое югославское пальто. Оно мне немного мало, но я таскаю его всю зиму, и оно до сих пор пахнет дедом.

[ĄсŦиỵċ]

          Пишу про себя в "нулевом" классе.
          Корпус для малышей был отделён от старшеклассников.
          На год старше нас был класс Юдиных - так говорю потому, что с ранних лет запомнил их - братья-близнецы, я почему-то никогда их не путал, в отличие от некоторых взрослых.  Юдиных помню хорошо ещё потому, что нас с Колей Лифановым – мой самый первый и единственный друг! – селили на время к ним в спальню (но это вроде на второй год моей учёбы). А ещё потому, что я ходил играть к ним в спальню - у них были две машины. Они называли их «бобик». Этот «бобик»  был железным, выкрашенным в зелёный цвет и довольно большим. Ещё говорили, что их родители погибли в автомобильной катастрофе. А ещё они курили, потом заведовали кроликами и отморозили себе уши, когда у нас была экскурсия на аэродром. Уши чем-то мазали, и они блестели лопоухие.  На этот аэродром нас водили и раньше – до холодов. Идти надо было на конец города через микрорайон и ещё дальше за город. Наша школа растягивалась по дороге. Мы шли парами, пылили башмаками. За городом порядок соблюдался не так строго – обгоняли друг друга, толкались. Пальтишки были одинаковые, с поясочками, с хлястиками. А шапочки похожи на буденовку, застёгивались под подбородком на жестяную пуговку, уши находились в тепле. Шапочки и пальто подписывались ручкой на подкладке. Так через год или два можно было донашивать чьё-нибудь из класса старше – чужая фамилия зачёркивалась и писалась своя. Тёплые вещи по весне сдавались в «кастелянную» - кирпичный дом, поделённый на две половины: баню-прачечную и, собственно, кастелянную. В кастелянной находились огромные развалы одежды, обуви, пальто, половичков и др. богатств. Пахло здесь кожей, обувным кремом и драповыми пальто…
   Ну, так вот. На аэродроме самолётов – «кукурузники»! – я почему-то не видел. Зато запомнил посадки(берёзы, осины, тополя), и много-много яблонь. Яблони всегда были пустые и тот, кто находил яблоко (пусть даже зелёное и кислое) ходил в героях. При возвращении с аэродрома ( тут паслись коровы) наши классы растягивались ещё больше, и учителя подгоняли нас криками. Самые дисциплинированные шли парами и держались за руки.
   Учительница у Юдиных мне не нравилась. Наверно потому, что была хмурая и редко улыбалась. Зато довольно часто из их класса, через стену, доносились её нервные крики. У учителей младших классов не было своей учительской. Поэтому на переменах они вставали в кружок в центральном коридорчике и так разговаривали. Их было 5-6 человек, и разговоры иногда затрагивали и начало урока. За стеной класса Юдиных учился третий класс. Учительница у них была очень полная и кажется добродушная(фамилии опускаю за ненадобностью). Но кричать тоже умела – класс её был полон мальчишек и мальчишек озорных.
   Второй класс учился по другую сторону. Был отделён от нашего коридора стеной. В классе у них вечно были зверушки и птички в клетках, рыбки в аквариумах. Их класс, помню, учился одно время в классе географии(в соседнем коридоре). 
   Ну, вот. Учителем географии был мужчина . И он как-то раз показывал альбом доисторических животных. Потрясающая вещь. Оленя с огромными раскинутыми рогами до сих пор помню, а ещё был саблезубый тигр. С этим классом географии связано ещё одно воспоминание – он не закрывался и кто-то из нашего класса проник туда и вернулся с добычей, с трофеями. Я с кем-то тоже пошёл и вернулся с белым шахматным пластмассовым конём. Вообще делать такие «заначки» из вещей добытых законным и не очень путём сидело у нас в крови. Помню, у меня ещё была игрушечная пластмассовая ложка – очевидно из игровой.
   Здесь же рядом находилась дверь в спортзал. Дверь казалась немного таинственной – так как вела в другой мир – мир старших. Иногда она открывалась и мы с учительницей Риммой Георгиевной  ходили туда на уроки физкультуры. Самих упражнений я не помню. Были обручи, бегали на перегонки. Играли в «третий лишний». Хозяйкой спортзала являлась Вера Николаевна – бодрая женщина с улыбчивым лицом в морщинках. Открывалась дверь ещё в одном случае – на Новогодний Бал-Маскарад. Из класса географии протягивали электрический провод – и тогда ёлка крутилась, а на самой ней горели гирлянды(про ёлку напишу особо - это же целое волшебство!!!).
   Соседей со вторым классом я не помню. Это потом на будущий год там будет учиться другая нулёвка. И их воспитательницу я запомню – Адаева Лидия Степановна. На подготовке она в этом классе, мы усаживались вокруг неё на стульчиках и она нам начинала читать. Вот так и прививалась моя любовь к чтению - от матери и воспитателей… Читала Лидьстепанна, как мы её называли, сказки. Самым блокбастером была конечно книга «Тысяча и одна ночь»: Алладин, Синдбад-мореход, Али-баба… - разве можно забыть эти волшебные имена? Лидия Степановна одевала интересные очки – внизу, полукругом, располагались другие линзы. Вот через них она нам и читала. Летом читала про приключения Незнайки. От неё пахло духами, а на пальцах были кольца. Я запомнил один перстень. Он тоже придавал волшебства происходящему: камень в перстне был лилово-сиреневый и загадочно мерцал искорками. Она работала с нами ещё во втором классе. Помню это потому, что мама купила мне во втором классе книгу «Зарево над Рузаевкой». И вот когда мы зимой ходили на прогулку к памятнику Неизвестного Солдата, я спросил: знает ли Лидия Степановна про эту книгу? Мы шли уже от памятника, немного пуржило. Я держал воспитательницу за руку. А потом в знак признательности подарил ей фотографию. Собрал по одной из целой кучи, а мама воскликнула: куда все-то?! И оставила одну. Может быть до сих пор где-нибудь хранится?
   К своему классу мы поднимались по лестнице на второй этаж. Лестница была деревянная, порёбрики оббиты железом. Перила лестницы были широкими, крашены густой коричневой краской. Когда надо было уходить в спальный корпус, то мы выстраивались перед классом парами. Самые нетерпеливые уходили ближе к лестнице и стояли уже на ступеньках, растягиваясь на перилах.
              Также строились на обед или ужин и в спальном корпусе у проёма коридорной двери, отделяющей от спален старших девочек. Классов строилось несколько. Впереди старшие мальчишки, обычно самые смелые – озорные и задиристые, дальше по иерархии – считалось, что впереди быть престижно. Я обычно находился в середине. Иногда возникали споры – кто-то отказывался вставать в пару с непонравившимся или обидчиком.
   Пока ждали воспитателя – шумели, прыгали через три, четыре ступеньки. Здесь же, на площадке меж этажей, находился бачок с питьевой водой. Ведро, где мы мочили тряпку. Окно здесь находилось на уровне второго этажа. Под ним трубы и батарея. Особым шиком было залезть на него. Мальчишки постарше делали это. Повторять я не пытался. Я вообще был тихим, боязливым, домашним мальчиком. Держался ближе к воспитательнице и учительнице. Может быть, ходил даже в любимчиках – сейчас не могу судить об этом. У мальчишек же ценилось отчаянность, задиристость, озорство. Но я как-то не завидовал этому, у меня была своя ниша. И моё положение меня удовлетворяло.
   Когда по лестнице поднимались на второй этаж, то направо находилась деревянная лестница ведущая на чердак. Чердак запирался висячим замком. За лестницей располагался шкаф, где на вешалках вешали пальто (обычно зимой или осенью). Здесь же мы играли на переменках. А напротив лестницы и находился наш класс. Перед уроком мы сталпливались у двери – надо было уцепиться за дверную ручку (круглая, пластмассовая белая). Так и держались, пока не приходила Римма Георгиевна. Открывала английский замок плоским жёлтым ключом. И мы, толкаясь, торопливо забегали в класс.

[skylark]

ĄсŦиỵċ, интересно!
А ты сознательно свои эмоции-переживания не описываешь, ограничиваясь в общем-то почти отстраненными воспоминаниями?

[Елла]

Мне за это. конечно, ещё воздастся сторицей, но как то мы, мальчишки то ли пятого А, то ли четвёртого, утром первого сентября оказавшись в очередной раз без цветов, набрали их на кладбище, оно у нас рядом со школой. Всё конечно раскрылось, был кое какой шум, но стыдно, неловко до сих пор.

Раннее детство у меня прошло в поселке ,в частном доме. Самые первые цветы в моей жизни ,мне подарил соседский мальчик в 6 лет, он их спер во двое еще одного соседа ,причем выдрал с корнями . Шел ко мне с ними а земля с корней сыпалась ,вот хозяин цветов по этому следу пришел к нам во двор и устроил жуткий скандал. К стати мне влетело ,а я так и не сдала кто мне их принес. Вот.

[ĄсŦиỵċ]

А ты сознательно свои эмоции-переживания не описываешь, ограничиваясь в общем-то почти отстраненными воспоминаниями?

skylark, ты права в том, что в наших воспоминаниях важны эмоции-переживания - как раз это и есть становление личности(ну, или вернее, они влияют на становление эмпатии в личности), но для подобных описаний нужно время - то, чего нам так страшно не хватает. По возможности буду стараться описывать внутренний мир меня-маленького(так как я это помню)... Но иногда важны и приметы времени - те же драповые пальтишки, выстраивание у класса малышей по парам и т. д.

Спаленка, где я спал до отъезда в интернат, отделена от передней загородкой. Загородка крашена синим, как и печь. На ней, со стороны передней, висят рамки с фотографиями. Рамки деревянные разные по размерам, по-разному изукрашены: шишечками, ромбиками, зубчиками. От времени почернели. За самой большой спрятаны письма от бабушкиных дочерей. Бабушка читать не умеет. Различает лишь почерк: с «палками» - от Гали, «кудрявый» - от Вали и т. д.  Сегодня бабушка протирает рамки подсолнечным маслом – к Пасхе. И рамки начинают блестеть. Я трогаю трогаю одну. Рамки клейкие, на них остаётся отпечаток пальца. Со временем блеск потускнеет. А лица остаются прежними. Здесь тётки, мама: юные, на учёбе, на работе, с сотрудниками, с мужьями, потом с детьми – моими двоюродными братьями и сёстрами. Есть и я ещё маленький – сижу на стуле: чтобы был повыше, усадили меня на сундучок. Есть и бабушка с дедушкой. Они молодые. Такими их не помню. Особенно дедушку. Для меня дедушка был всегда старый: высушенный, выдубленный годами – но высокий. В большой раме, где фотографий штук двадцать разного формата, в верхнем углу, на почётном месте, старинное коричневое фото. На нём дед. Деду лет шесть или пять – ровесник мне. Стоит слева от стула. На стуле его мать – Марья. А за ними, чуть справа, возвышается дедов отец – Сергей. Статный мужик, с усами, в ремнях, гимнастёрке и сапогах – воевал в империалистическую. Иногда я разглядываю мальчика с пухлыми щеками и большими, чуть испуганными глазами и маминой рукой на плече – неужели дедушка таким был? Наверно в это время в их хозяйстве работали пленные немцы. Дед рассказывал, как со сна бегал он во двор утром по малой нужде за угол дома и один из них, увидев это, грозил пальцем и лопотал по-своему, что, мол, нельзя так, не порядок – маленький дед испугался тогда…
Бабушка спит на сундуке в задней. Сундук большой и широкий. На ночь она стелет себе по верху фуфайку, другую под голову, а накрывается тонким байковым одеялом. Под ноги ставит табурет. Под крышкой богатства - в рулонах материя, бабушкино и дедушкино смертное, в ларчике запасные пробки для счётчика, наборы ложек и вилок, перевязанные резинками,чернильные карандаши, покрышки для консервирования и пучки резинок и множество, цидилки разных калибров и кучи другого нужного в хозяйстве барахла...
Приходят сумерки. Сочатся в окна, поднимаются вверх из углов, выстилают пол, притаиваются на печке. И затопляют переднюю, когда в задней зажигают свет. Я в передней на стуле за столом, а на коленях полотенце. Трясу трёхлитровую банку – пахтаю масло. Это утомительное занятие. Мне быстро надоедает – но не смею жаловаться - что скажет дед?! НЕльзя деда раздражать! Тем более он скоро меня сменит – пахтать мы договорились по очереди. Бабушка сливки собирала несколько дней: молоко в банках выставляли в сени в ночь на холод, а утром снимали их – густые и сладкие с пузырьками воздуха. И всегда круглой деревянной ложкой. Металлической почему-то нельзя. А деревянная ложка лаковая, расписана золотистыми смородиновыми листочками по чёрному, да красненькими клюковками, да всякими завитушками и кудряшками. Черенок её тоже золотистый, а навершие четырёхгранное чёрное. Мне всегда дают пробовать из неё холодные тягучие сливки. По краям ложка обкусана, краска там слезла, но от этого ложка не становится  хуже. И снятые ей сливки не прокисают никогда. Завтра Пасха. Будут разговляться. Для этого нужно масло – для блинов и каш.
    Для меня проходит ужасно много времени, прежде чем замечаю среди хлопьев сливок катышек спахтанного масла. Конечно, бòльшую работу проделал дед, но когда появился осязаемый результат  труда, то у меня открывается второе дыхание.
    Наконец вижу ноздреватый, рыхлый, ослепительно белый продолговато-округлый – мини-дынька! – кусок масла. Он мягкий-мягкий и сладкий-сладкий –  дают попробовать - что-ж славная будет каша - вдвойне после этаких-то трудов!  

[Медведица Кайя]

ĄсŦиỵċ ,   

[skylark]

ĄсŦиỵċ , 
конечно. приметы времени и важны, и очень интересны)), тем более что для меня, например, твои воспоминания как из другого мира и времени - Шмелева с его "Летом господним" (или "Лето господне " не склоняется? - сорри, если так) и вдруг - какие-то знакомые детали, общие для всех)) здОрово!

[Елла]

ĄсŦиỵċ , прекрасно 

[Unicorn]

Лошадка

На асфальтовой дорожке возле дома, где я жила в детстве, кто-то цветными мелками нарисовал лошадку. Красивую. Схватив дома листок бумаги и карандаш, бегу туда, к этому чудо-рисунку - надо же успеть перерисовать, пока не поздно. Но художник из меня от слова "худо": не могу, карандаш не слушается, не получаются правильные плавные линии... А люди ходят по дорожке и под их ногами лошадка тает. Лошадка, не умирай, я спасу тебя!
На следующее утро выбегаю из дома с коробкой цветных мелков, выпрошенных и купленных накануне вечером. Какое-то время усердной работы и вот она, лошадка, опять яркая! Теперь ей не будут страшны ноги прохожих.
Так начиналось у меня каждое утро. А потом прошел дождь и лошадка исчезла...

[ĄсŦиỵċ]

Лошадка

Ух, как романтично - такое возможно только в детстве! Жаль, что среди нас нет режиссёров - получилась бы прекрасная картинка! Спасибо за минуту красоты, Unicorn 

Эта история навела на следующее воспоминание!

До переезда в деревню мы с мамой жили в одной из южных республик нашего Союза. Столица этой республики располагалась вблизи гор.
Я помню эти горы - они далеко на горизонте - их вершины всегда ярче чем основание, поднимаются ярко-белыми шапками в небо, а подножие истаивает в струеньях асфальта и крыш. За горами живут иностранцы. Я удивляюсь как это так можно быть иностранцем? Они живут не в нашей стране, а это значит хуже нас - эх, бедные-бедные иностранцы! Почему иностранцы живут хуже нас я не знаю, что-то сидит во мне такое(любовь к Родине?), что говорит - там, за границей, плохо!!!! Город одноэтажный - плавно раскинулся по холмам. Рядом пустыня. Иногда налетают песчаные бури - тогда улицы пустеют, на глазах становится темно, песок сечёт стёкла, стены, воет ветер, слышен скрежет песчинок. Мне становится страшно - мы с мамой бредём нагнувшись домой, а вокруг никого - и сташнее наверное отт того, что мы остались одни на белом свете, и даже не на белом ,а на тёмном - солнце тускло прорывается сквозь тучи песка, и вновь пропадает. Главное дойти до дома. Там, на моём столике стоит нижней обложкой вверх "Крокодил" - Папа-бомба, на руках и ноге качает своих дете-бомбочек(сейчас знаю, что это атомные бомбы) - мне необходимо совершить некое магическое действо - перевернуть журнал обложкой вверх - тогда буря закончится. Действительно, рисунок этот наполнен грозным смыслом - мне не ясно, в чём эта угроза, но цвета - чёрные, серые, угрожающая мимика Бомбы-папы - делает этот рисунок символ бушующей непогоды, и с этим срочно надо кончать. Что я и делаю - переворачиваю журнал - бомба с семьёй уходит назад. На лицевой стороне картинка из сказки - Принц сбегает вниз по лестнице, а в руках хрустальная туфелька(как я понимаю, в сатиричесом журнале м. б. нарисовано всё несколько иначе, но так мне запомнилось). Рисунок вполне мирный, яркие краски - и хотя Принц чем-то расстроен, но он не несёт в мир угрозу и вражду - буря стихает. Я доволен!

[Unicorn]

Ух, как романтично - такое возможно только в детстве! Жаль, что среди нас нет режиссёров - получилась бы прекрасная картинка! Спасибо за минуту красоты, Unicorn 

Спасибо, ĄсŦиỵċ

[ĄсŦиỵċ]

Первая песня, которую мы разучили в школе -   "И мой сурок со мной" Бетховена(?)

[Papa Kot]

Да Бог с ним, с парнем, но платье! И свадебного платья не было! Упустила все свои шансы побыть принцессой.

Может повенчаться ? Тогда платье будет нужно 

[Papa Kot]

Первая песня, которую мы разучили в школе -   "И мой сурок со мной" Бетховена(?)

Первую песню, выученную  в школе совсем не помню - наверное что-то слишком "правильное". Первая песня, которую любил слушать - "Широка страна моя родная", по утрам на летних каникулах. Каждый раз казалось, что дальше произойдет что-то чудесное, но дальше шли скучные хозяйственные новости.
От пионерлагеря - очень нравилось, как выходила по утрам с грохотом барабанов и голосом горна старшая группа под "Вперед, вперед, под знаменем красным, бьют барабаны марш-поход ..."
А у нас самих была какая-то неказистая "В Антарктиде льдины землю скрыли ...". Мне она тогда казалось ну совсем не подходящей 

Астиус - спасибо за воспоминания ! Очень приятно, скопировал их себе в память компьютера. Все подбираюсь к твоему фантастическому роману и все откладываю - суета ...но вскоре планирую прочесть 

[Chukcha2005]

А у нас самих была какая-то неказистая "В Антарктиде льдины землю скрыли ...". Мне она тогда казалось ну совсем не подходящей 

Знаменитая песня "Пингвины" в исполнении трио "Аккорд".  У меня, кстати, и сейчас есть в плейлисте.

[skylark]

а мне из "школьных" песен больше всего нравилась наша "отрядная" к смотру политической песни,"Пока мы едины, мы непобедимы!" -главная чилийская революционная песня :
 Вставай, вставай, разгневанный народ
К борьбе с врагом готовься, патриот...

 и еще дальше по-испански, что мне больше всего нравилось), хотя хотя знала только общий смысл)
"El pueblo unido, jamas sera vencido"!!

с большим воодушевлением пели, помнится))

[ĄсŦиỵċ]

Костя, спасибо за отзыв!   Очень хочется почитать ваши воспоминания про лагерь - может быть собирётесь как-нибудь?! Всегда завидывал тем, кто подобные заведения посещал - я же каждое лето проводил в деревне. Вот и казалось, что в лагере страсть как интересно - друзья, вожатые, те же песни и т. д.!!!
А теперь про фильмоскоп... Одно из чудес моего детства, наряду с выжигателем и конструктором...    

Главным предметом мебели в спальне был платяной шкаф. В шкафу хранилась наша форменная одежда, после занятий мы вешали её и переодевались в повседневную.
Но главное в шкафу было не это – третья секция, которая запиралась на ключ. Здесь были полочки, на которых хранились стопки чистого белья, тетради и книги нашего воспитателя,  «сладкое» воспитанников и главное богатство – фильмоскоп, с пакетом плёнок.
Смотрели диафильмы обычно поздней осенью или зимой – когда на улице темнело, и не надо было закрывать окна чем-то тёмным. Стены были белыми – так, что картинка вполне была яркой. Фильмоскоп ставили на стул или двигали стол. Мы считали себя собственниками фильмоскопа и той атмосферы, которую создавали подобные просмотры – поэтому дверь в спальню ревниво закрывалась, чтобы бесконечной ходьбой другие, из соседних спален, эту атмосферу не разрушали.
А атмосфера была сказочной: сквозь прорези в жестяных боках во все стороны бросались блики света, чуть слышно гудел вентилятор, который охлаждал проекционную лампу, шло ощутимое тепло от разогретого бока проекционного аппарата. Перед просмотром в спальню обычно набивалось много-много мальчишек – приходили и из других классов. Обычно мы размещались на полу – валились вповалку, пыхтели, устраивались удобнее, подкладывали подушки, попутно затевая шутливую борьбу – все предчувствовал ещё один чУдный вечер.
И вот, когда все затихали, на стене разворачивался параллельный мир – мы с затаившимся дыханием следили за судьбами героев, королей и богов. На некоторое время мы становились соучастниками действа, которое властно вторгалось в нашу жизнь. Но мы чувствовали себя немного выше – это по нашему мановению менялись картины, менялось время, место приключений. На стене, в красноватых отсветах царапанной плёнки запечатлевались картины мудрости и опыта человечества, и мы учились выбирать лучшее из поступков  героев: брели в песках аргонавты, Али-баба расправлялся с разбойниками, Данила-мастер творил свои шедевры – и всей душой мы были с ними.
Фильмоскоп мы любили больше телевизора – телевизор являлся символом суетности нашего мира – там царило чистое действо, динамика, а на плёнке мы видели пойманное на вечность отражение сказочной действительности, которая оседала в наших детских душах, и которая давала свои ростки – пусть у кого-то чахлые и вялые, у кого-то буйные и крепкие, но всё-таки давала! Здесь была статичность, здесь мы могли опереться на некие непреходящие символы. Поэтому блестели наши глаза, поэтому затаивали дыхание, поэтому всматривались в фигуры, в пространства на стене. Нам нравилось ощущать себя единым коллективом, мы чувствовали плечи друг друга, мы могли затормозить действие, могли ускорить развязку. В общем, ощущали себя на миг хозяевами положения. За окном или стучал дождь по стёклам, или завывала пурга, а здесь было тепло, скрежетала чуть плёнка движимая резиновыми колёсиками, в тишине звучал мой голос – я читал лучше всех(без ложной скромности – это было действительно так) – плёнку крутили обычно самые живые и деятельные мальчишки класса, в наших душах сплетались причудливые картины сказок, былин и приключений.  
После просмотра мы расходились удовлетворёнными, щурясь и моргая от непривычно яркого света.  Мы шли мыть ноги, умываться, чистить зубы с полотенцами – ножное за пояс, лицевое –  через плечо или шею, но долго ещё оседала радость от того, что удалось увидеть нечто важное, что удалось приобщиться к сказочному миру.

[Papa Kot]

Костя, спасибо за отзыв!   Очень хочется почитать ваши воспоминания про лагерь - может быть собирётесь как-нибудь?!

Попытаюсь, но пока не могу сказать точно - когда получится. Но постараюсь сильно не затягивать 

[Елла]

    Было мне пять лет ,я с родителями и дедушкой с бабушкой жила в большем частном доме. У меня был лучший друг Саша ,на год меня младше и соседская девочка Люда его возраста ,с которой мы не дружили. главным недостатком Люды были ее родители и бабка. В поселке соседи  все на виду и недостатки этой семьи обсуждались на скамейке всем взрослым населением улицы – они были патологически жадными .Наверное эти разговоры влияли на нас детей  и с Людкой мы дружить не хотели ,тем более девочка она была медленно соображающая ,не соблюдала очередь на качели , все время молчала и не понимала с первого раза правила игры ,а самое плохое что ее бабка приводила ее к нам и заставляла с ней играть,  а сама сидела недалеко и шпионила.
Больше на нашей улице детей не было ,а на соседней жили очень взрослые и отважные пацаны Валерка ,Сергей  и Васька им было по 8 лет.

 И вот в начале  августа произошло следующее, эти взрослые пацаны взяли нас в игру в войну, видимо мы трое малых нужны были им для массовки. Война происходила на нашей улице, не далеко на лавочке сидел кое-кто из взрослых. Нам выдали игрушечные ружья и посадили в засаду, а потом водили в атаку на заросли черной смородины.. Выяснилось что Сашка и Людка бойцы совсем не подходящие, Людка стояла на месте и не понимала команд, а Сашка сильно отставал при атаках . И вот во время одной из атак я пробежала мимо Сашки  и  услышала за собой его отчаянный крик, я обернулась и увидела ,что он упал и руками закрыл лицо, а к нему бежит моя бабушка.
Потом время остановилось, я помню только, как Людкина бабка прогоняла взрослых пацанов, выталкивая их взашей, а моя бабушка звала на помощь. Выбежали мои родители, кто-то побежал звонить в скорую, потом прибежала Сашкина бабушка, и все затихли. Она села на лавку ,взяла его на руки и стало ощупывать и рассматривать его лицо ,потом оттянула веко над одним глазом и стала языком его как-то странно вылизывать и сплевывать. помню, как мне было очень страшно .Взрослые переговаривались между собой и я услышала что Сашке в глаза выстрелили песком с мусором  и Людкина бабушка сказала, что это сделала я.
    Потом был самый тяжелый август в моей жизни, Сашкин глаз спасла его бабушка, она была знахарка и многое умела ,каким-то способом ей удалось до приезда скорой очистить языком его глаз и извлечь острый осколок кирпича из роговицы. Меня не наказывали ,папа печально смотрел мне в глаза пытался понять как я могла целить  в лучшего друга, я не выходила на улицу ,Сашка был в больнице ,а когда я заходила в дом то слышала обрывки разговоров все о том же , мама часто плакала  и успокоилась только когда Сашку выписали. А я все пыталась понять, как же мне дальше быть. Ведь взрослые не врут ,значит это сделала я ,но как же я это сделала я понять не могла  и что теперь делать ,и наверное дружить с Сашкой мне уже нельзя и бегать то же и на улицу выходить.
    А потом моя мама в булочной встретила зачинщика войны Валерку и он ей сказал, что я не могла этого сделать, т,к была вооружена не стреляющим автоматом, а стреляющая винтовка была  только у Людки и ее бабушка   видела, как она стреляла, поэтому быстро их прогнала, а компрометирующее ружье сломала и выбросила в кусты. Папа опять печально смотрел мне в глаза и не понимал почему я не говорила, что я этого не делала ,почему молчала ,я не могла обьяснить и до сих пор толком не могу.
 Так что все выяснилось и закончилось хорошо, но в тот август кончилось мое детство и в шумных играх я больше не участвовала.

[ĄсŦиỵċ]

Попытаюсь, но пока не могу сказать точно - когда получится. Но постараюсь сильно не затягивать 

(смайлик нервно подпрыгивает) - Ура! Будем ждать!!!

P. S. А как успехи на художественном фронте? Есть свежие иллюстрации?  

[ĄсŦиỵċ]

    Было мне пять лет

Грустная история, Элла!А Сашка неужели не видел кто в него стрельнул?! Ну, ладно хоть всё боле-менее хорошо закончилось!

[Papa Kot]

(смайлик нервно подпрыгивает) - Ура! Будем ждать!!!

P. S. А как успехи на художественном фронте? Есть свежие иллюстрации?  

С иллюстрациями средне - есть несколько эскизов, которые мне в общем нравятся, но их надо довести до ума. Буду вести борьбу с ленью !

[Papa Kot]

    Так что все выяснилось и закончилось хорошо, но в тот август кончилось мое детство и в шумных играх я больше не участвовала.

Надеюсь все-же, что не все так плохо было и детство продолжалось, пусть и не такое бесшабашное. Грустный опыт, конечно ...

[skylark]

...

да, грустная история.
а почему молчали - сами ведь и объяснили - к тому, что "взрослый всегда прав, а если неправ, смотри п.1" нас с яслей приучали, и нужен очень сильный характер, чтобы сказать, что взрослый врет.

[Елла]

да, грустная история.
а почему молчали - сами ведь и объяснили - к тому, что "взрослый всегда прав, а если неправ, смотри п.1" нас с яслей приучали, и нужен очень сильный характер, чтобы сказать, что взрослый врет.

Да. Хоть у меня очень хорошие родители и конечно выслушали бы меня, но я и сама  поверила в свою вину.
 Есть в этой истории и забавный момент ,моя мама по профессии следователь, а осмотреть мое оружие не догадалась.

Надеюсь все-же, что не все так плохо было и детство продолжалось, пусть и не такое бесшабашное. Грустный опыт, конечно ...

Было много очень  хорошего ,и с Сашкой мы еще больше сдружились ,просто я потеряла детскую безбашенность ,веру в бессмертие что ли.  Стала по-взрослому осмотрительна .

[ĄсŦиỵċ]

С иллюстрациями средне - есть несколько эскизов, которые мне в общем нравятся, но их надо довести до ума. Буду вести борьбу с ленью !

Удачи в этой борьбе, Константин - очень знакомо, в связи с силой данного врага  никак не приступля к написанию второй части  фантат. повести.  Как будете выставляться - известите, пожайлуста! 
=============================================

Как я уже сказал - в деревне жил целый год - хочу воссоздать цикл воспоминаний за этот год. Посмотрим, что получится.
А теперь небольшая ассоциация на тему детских представлений о смерти - применительно не к людям! - в догонку размышлениям Эллы.

     Помнится, зимой, очень удивился когда смотрел, ошарашенный, на зелёную траву под разрытым снегом. Для меня она должна была исчезнуть –  ведь всё покрыли белые снега! Встал однажды утром,а вокруг всё белым-бело! Так вот! Должен быть снег, а под снегом замёршие чёрные травы – мёртвые-мёртвые! Но, оказывается, здесь существовала тайна! Травы тайно жили – под снегом; спрятались – и жили! Я был потрясён: значит, не может убить, заморозить зима траву? Значит и зимой жизнь тоже существует? В подтверждение своих раздумий зарыл вместе с травами своего плюшевого медвежонка(достался от сестрёнки двоюродной) около кучи брёвен напротив крыльца: укутал тряпкой,  накинул сверху снега. А утром побежал проверить. Медвежонок лежал в целости и сохранности. ОТряхнул его от блестящих снежинок и унёс в тепло. И на следующую ночь заснул медвежонок около меня, а я был ещё долго восхищён его геройством: заночевать в холоде и тьме, под заунывные звуки хлёсткой метели и остаться живым – не каждому хватит духа на это!

    Сейчас вот всё думаю, а что означала его смерть для меня на тот момент, как бы я понял - умер медвежонок или нет? - а смерть бы означало его исчезновение или искажение его цвета, фактуры, фигуры - т. е. изменение в сторону ухудшения!

    За зимой приходит весна, даже ещё не весна, а её дыхание: сугробы проседают и сереют, съёживаются-скукоживаются, становятся ноздреватыми. Пригорки обнажаются, сосули с крыш крапают, курятся проталины. Удлинняются дни, светает в окнах рано. И грачи –  бродят тёмными безмолвными: чёрное на белом. Посланцы ведь тепла, но робеют: голос пробуют по скромному – хрипло и простужено. А весна далекó-далéко: облаками шепчет, тёплым ветром говорит: помни, не забывай – приду, встретимся мы. Я почему-то грущу, ворочаюсь в спаленке, вслушиваюсь в  бабушкины слова –  та гасит свет, вздыхает, шепчет в полутьме: Пресвятая Дева Мария, Царица Небесная, упаси и сохрани в работе и ходьбе…
    Долго она ещё перечисляет напасти и беды, от которых защищает Богородица Дева. Но особенно западает  мне т а т ь  н о ч н о й. Представляется: бредёт Весна-Красна по дорогам и полям, и где-то там, в лесу дремучем, поджидает её  т а т ь  н о ч н о й – чёрный мрак в ночи клубами…
   Делюсь на утро переживаниями своими с бабушкой, и узнаю, что не сама весна придёт, а  жаворонок её принесёт – понесутся над землёй и никто не будет страшен им! Так я узнал про жаворонков!

[skylark]

ĄсŦиỵċ, чудесно! особенно понравилось про траву и медвежонка . вспомнила еще сказку Козлова "правда, мы будем всегда?", перекликается в чем-то, но совсем по-другому

[Papa Kot]

Выкладываю начало о поездке в пионерлагерь, правда самого лагеря тут еще нет - будет попозже.

Как я ездил в пионерский лагерь. (часть первая)

Мне 10 лет, я уже больше года, как пионер и пионер весьма восторженный, всей душою преданный заветам Ильича. Стараюсь соблюдать основные законы пионерии – не хулиганить, хорошо учиться и помогать родителям в меру сил и умения. Помимо этого – я хожу на занятия по плаванию и старательно, хотя и без особых успехов бултыхаюсь в бассейне. Конец учебного года и нас лихорадит  - тренер объявила, что самых старательных в спорте и учебе пошлют в июне на тренировочные сборы. В то время это звучало волшебно – еще бы, мы как-бы становимся настоящими спортсменами, не хуже более старших ребят, который заходят в  зал бассейна небрежной походкой, облаченные в специально для них купленные костюмы сборной команды города. Стараясь при ходьбе пошире расставлять ноги и руки, для придания большей солидности фигурам, они важно шествуют поближе к стартовым тумбам и  усаживаются на скамейки расставленные по периметру бассейна. Скидывают они костюмы только в самый последний момент у стартовой тумбы. В этом мы видим особый шик.  Ах, как мы им завидовали ...
Но все кончается – кончаются и сомнения. Меня отобрали в группу, с родителями согласовано. Впрочем – особого повода для переживаний у них нет – мы едем в городской пионерлагерь, расположенный всего в пяти километрах, будем там жить, учавствовать во всех пионерских мероприятиях, но в отличии от остальных – еще и тренироваться по 2 раза в день. Погода стоит чудесная – вовсю жарит солнце, все время тянет к мороженному или другому вкусненькому. И , накануне отъезда, это желание приобретает реальные формы – пока родители на работе, я лезу в продуктовый шкаф и обследую его в поисках чего-нибудь аппетитного. После тщательного осмотра всех пакетов я обнаруживаю один, который внушает наибольшие надежды – туда насыпано что-то, сильно смахивающее на мелкие сладкие кукурузные хлопья. Хлопья эти появились в городе недавно и мгновенно завоевали всеобщую популярность в слое жителей от 5 до 15 лет. К сожалению, они не то, чтобы дефицит, но мама считает их излишеством. А тут они налицо. На несколько минут меня охватывает сомнение – для чего они куплены, если считаются ненужной роскошью? Но через пару минут напряженных размышлений я выстраиваю логическую цепочку – любимое дитя отправляется в путешествие и это событие, несомненно, надо отпраздновать. В голове мгновенно расцветает картина, как папа с мамой на цыпочках тащат пакет со сладкими хлопьями на кухню и прячут подальше в ожидании торжественной минуты отъезда. Пакет достаточно увесистый и я решаю,что если съесть оттуда  кружечку, то никто ничего не заметит. Сказано – сделано. Я отсыпаю хлопья в кружку , устраиваюсь за столом и приступаю к пиршеству. Но – горе ! Хлопья совсем не сладкие, а даже напротив – довольно заметно горчат. К тому-же они совсем не хотят хрустеть на зубах. Мне все ясно – это , конечно, полуфабрикат, их нужно посыпать сахаром,  полить подсолнечным маслом, поджарить и тогда они приобретут все свои чудесные свойства. Но жарение уже переходит границы моей отваги и я ограничиваюсь только сахаром. И все равно – вкус довольно противный. Чтобы не пропало добро, я кое-как доедаю порцию и со вздохом отправляюсь на улицу.
На следующее утро я просыпаюсь от чудовищной боли в животе, встать совершенно невозможно, вокруг меня собирается вся родня и  срочно вызван врач.
Он прибывает через пять минут, ощупывает меня и выносит вердикт, что на апендицит не похоже, а похоже на пищевое отравление. Начинается допрос – что я ел и что пил. Я перечисляю, папа таскает с кухни указанные блюда, мама пробует, а врач – осматривает визуально. Окончательный решение – все вполне съедобно. На меня смотрят пристально и предлагают вспомнить «все». Тяжелы муки совести – я залез в подарок без спросу, но живот болит слишком сильно. И я признаюсь в своем преступлении. Минута молчания, потом мама говорит – «но у нас нет кукурузных хлопьев».
Тут уж я вомущен – как нет, если я сам их ел накануне ! Я подробно описываю местонахождение и форму пакета и он немедленно доставлен в комнату. Родители и врач заглядывают в него потом переглядываются. Потом врач пожимает плечами и начинает укладывать свои инструменты, папа , глядя на меня, стучит костяшками пальцев вначале себе по лбу, а потом по столу, а мама обещает потом со мной разобраться..  Я валяюсь на кровати и охаю, но уже не вызываю большого сочувствия. Через час боль проходит, но на автобус, специально выделенный для нас, я опаздал и в пионерлагерь в тот день так и не поехал. Добрался я туда только на следующий день обычным городским автобусом. Как мы там жили я расскажу в следующем отрывке.
Про содержимое таинственного пакета – это были овсяные хлопья, возможно - слегка подпорченные. Эволюция не стоит на месте и мой Сашка порой лопает их без большого ущерба, правда – вместе с молоком..

[Елла]

ĄсŦиỵċ , так  хорошо ,обязательно еще пишите.

вспомнила еще сказку Козлова "правда, мы будем всегда?", перекликается в чем-то, но совсем по-другому

Собираемся с подругой на море. Она сыну объясняет как себя вести , маму слушать чтоб не утонуть. Он сидит задумавшись ,а потом выдает.  - Что значит я утону ? А я понял ,я буду лежать на дне и мне будет очень грутсно.

Выкладываю начало о поездке в пионерлагерь, правда самого лагеря тут еще нет - будет попозже.

Как я ездил в пионерский лагерь. (часть первая)

Подлая овсянка ,не зря я ее не люблю    Ждем второй части.

[ĄсŦиỵċ]

Как я ездил в пионерский лагерь. (часть первая)

Спасибо, Константин! Очень живо описан процесс "лазания" в холодильник и поедания хлопьев - прямо перед глазами стоит - однако, вы были очень самомтоятельным малым!   
ЗдОрово!!!

Очень знакомы и чувства первых дней-недель пионерии! И как должно быть переживали, что отстали от автобуса!
Ждём продолжения - интересно же: что вас поразило в первую очередь?! Интересен и сам процесс встраивания "домашнего"(в смысле, никогда раньше не бывавшего в п/лагерях) в режим индустрии детского отдыха и тренировки! 

Он сидит задумавшись ,а потом выдает...

Это тоже, скажем не интересная, а познавательная вещь - представление о смерти у детей - никто не учит их тому, что представляет из себя этот феномен, но у каждого ребёнк есть версия - откуда? Из сказок, обрывков разговоров, слов родителей? Или глухо так пробивается генетическая память? НЕ знаю...

вспомнила еще сказку Козлова "правда, мы будем всегда?", перекликается в чем-то, но совсем по-другому

Честно!  О таком авторе не знаю, хотя детских сказочников перечитал уйму(любимая - Софья Прокофьева! )

[skylark]

Честно!  О таком авторе не знаю, хотя детских сказочников перечитал уйму(любимая - Софья Прокофьева! )

ĄсŦиỵċ , я не сомневаюсь! тоже честно
если будет время - советую прочесть, я первый раз прочла уже взрослая, вместе с детьми, и не пожалели))

[ĄсŦиỵċ]

ĄсŦиỵċ , я не сомневаюсь! тоже честно
если будет время - советую прочесть, я первый раз прочла уже взрослая, вместе с детьми, и не пожалели))

Обещаю прочесть, но подозреваю, что это будет - ох! - как не скоро!!!

[ĄсŦиỵċ]

  По весне, в деревне, разливались поля. И поток обычно тёк мимо нашего дома в пруд. Про это следующий отрывок.

     Вода была полая – вода с полей – пришла ночью.
     Я её услышал –  булькала, журчала, воздыхала – где-то на границе сна, за гранью яви… Вторглась властно в сон, рвала его клоками. Слышались голоса деда и бабушки – призрачные такие, ходили, шептались осторожно, поднимали доску в подпол. Дымили серой – свечку жгли. Я ворочался, скрипел кроватью. Сон не сон, явь не явь, слышал всё или причудилось? Утомился в мыслях.

     А потом её увидел утром. Вода рисовала на потолке мозаику из зайчиков. На узорах досок –  потолок в спаленке некрашеный – танцевали, дрожали блики. Непривычно  светло! Будто стёкла в окнах вымыли и кто-то пускают зеркальцами солнышко вовнутрь. И только понял: шум! Стоит неумолчный. За окном. Уж стал фоном –  слился с окружающим. В общем, всё это: гул потоков, танец бликов – обещали нечто в сегодняшнем дне. Вскочил, приник к окну только и мог сказать:
-   О – о – о!..
      Взошедшее над недалёкой электроподстанцией солнце плясало лучами на горбинках и впадинках мощного водяного потока. Проблёскивало зеркальными чешуйками. А поток тянулся мимо нашего окна. Разливался от угла дома до дороги. И по дороге, по колеям, мутными ручьями скользил вольготно, огибал местность и  бросался под горку к пруду. Снега почти не осталось. На проводах радио, чирикая, вездесущие расселись воробьи. Топорщили хвостики и крылышки, обсуждали происшедшее, недоумённо перелетали,  тянули шейки, наклоняли головки, вглядывались глазками. Но что могли понять? От их возни провода пели-гудели – выдавали какофонию весны – она пришла!!!
     Я оделся быстро. Нагнулся под кровать. Достал сапожки. Долго они там стояли. Сапожки лаковые: тёмно-синие, с красной окаёмкой, сделаны в Румынии. Их, накануне весны, мне прислала тётя из далёкого города. А какой от них запах –  запах новизны и новых приключений! Признаться, я как-то  даже лизнул лаковую поверхность сапожек, что запотевала от дыхания, но куснуть не смел – жалко… И очень хорошо теперь понимал Тотошу из стиха про телефон – мои сапожки пахли и были на вкус ничуть не хуже Тотошиных калош.
   
 К приходу воды готовились заранее. Дедушка с бабушкой на днях таскали картошку из подпола. Выстелили в сенках место из старых фуфаек и плащей – туда и сыпали её холодную, вспотевшую, в комках сырой земли. А сверху также укутали – дни и ночи стояли ещё холодные.   
    Подпол рядом с кроватью. Я потянул за кольцо, открыл тяжёлую доску. Дохнуло холодом и затхлостью. Подпол не любил. Лазал в него, когда бабушка с дедушкой там картошку перебирала. Горела свечка, сгущая темь в углах. Стоял дух тяжёлый от сгнившего картофеля и капустных вялых листьев. Лежала мёртвая земля вокруг под самые доски половые. На ней белые от пыли трёхлитровые банки – и рядами, рядами. Такие же пустые бутылки: их бабушка таскала с фермы – летом намоет и сдаст в магазин. Ящики с луком. Несколько бутылок водки полузарытые в землю (бабушка любила прятать этот продукт, но я-то знаю все эти места – и про бутылку в мешке с зерном, что в чулане). Сгнившие кочерыжки капусты. Свисала паутина, качались-дрожали  бледные худые мутанты-пауки с тощим брюшком и непомерно длинными членистыми трубками-ногами. Но не столько это было неприятно –  я очень любил свет, а света в подполе не было. Если не считать свечки, свет – тусклый и неприглядный – сочился в пролаз для кошек под печкой.
     Вот сегодня вода-то в подпол и подошла. 
    Сейчас свет отражался от тёмных вод, что поднялись от земли и стояли недвижно: попали в ловушку холода и тьмы.

 На улице по воде я запускаю щепки.
 Под водой травы - как живые. Талые потоки выглаживают их, перебирают струями упруго и те, послушные, склоняются, вытягиваются вслед, но не могут сорваться. Я нагибаюсь, опускаю руку в жидкий холод, на миг вода вскипает над ладонью – недоумевает нежданной закавыке: бросилась, ожгла стынью, прянула прочь  и ушла сквозь. Пальцы коченеют. Ноги в сапожках тоже чуют стынь воды.  Шагает по течению. Вода поворачивает за навозную кучу, подмывает её. Выбираюсь наверх. Куча парит, курится, жадно вбирает солнце. Но бок, что с севера всё также во льду и буром снеге. За кучей длинные хлысты – зимой дрова из леса привезли: деревья с необрубленными ветвями. Дед ходил в правление – выписывал.
    Поток подныривает под ветви.
   Мне приходит в голову идея – забираюсь на них. Теперь поток подо мной.
   Я качаюсь на гибких ветвях. Вода внизу мутная. Несёт в себе соломины, прошлогоднюю пожухлую траву. Весь крупный мусор кружится в бурунчиках, оседает на ветвях, а вода яростно пробивается сквозь, стремится дальше. Вокруг стоит гул: яростно поют петухи, кудахчут куры, беспорядочно гомонятся воробьи на тёмных кустьях вишни, мычит корова, чуя молодость весны, но всё перебивает бульканье и шум полой воды. Можно бесконечно смотреть на бегущие потоки. Они как жизнь, как время, как дни: живут, движутся, меняются ежесекундно. В них есть целеустремлённость. И ничто не может их остановить. Я приседаю и вновь опускаю руку в упругие струи.  Откуда-то знаю, что такое напряжение водных потоков временно, потом оно иссякнет –  струи будут истончаться, а потом и вовсе исчезнут. Но будет это не скоро. Поэтому грущу недолго...

Вдогонку: Ко мне приходил играть мой ровесник РОман(ныне уже покойный) - так вот: прыгали мы, прыгали по ветвям над волнами, да я оступился - и промокла моя нога до колена... Ну, ничего, бабушка даже не стала ругать. Добрая она у меня(95 лет), а вот строгий дед уже умер...

[Papa Kot]

Хорошо, Астиус ! Очень хорошо переданы ощущения, прочитал и вспомнил свои ощущения от жизни на хуторе- пусть не в детстве это уже было. А запахи весны помнишь ?

[Papa Kot]

В пионерлагере-2

.... Вперёд, вперёд
Под знаменем красным!
Бьют барабаны, и марш в поход!
Эх, горною кручей на бой неминучий
Красный отряд идет!

Топают ноги
По жаркой дороге,
Солдатские скулы в пыли.
Вражья застава,
Позор или слава -
Ждут за горой вдали.

Этой песней, криками горнов и грохотом барабанов встретил меня лагерь. Я прошел с мамой через ворота и замер: навстречу четко шагала колонна ребят и девочек чуть постарше меня. И так весело они шагали, так звонко пели, так дружно поддерживали песню два горна и два барабана, так ярко сияло нам всем солнце, что это стало одним из самых ярких воспоминаний лета, да и всего детства.
Лагерь располагался (да и сейчас располагается) у границы города. Не той реальной границы, где кончаются последние дома, а границы, нанесенной на карту – это пять километров от последних городских многоэтажеки. А здесь – окраина леса и  поблизости  можно встретить только дачки да небольшие частные домики. Мамин завод шефствует над лагерем – это значит, что по весне сюда приезжают работники завода и все чистят и моют, таскают из кладовых мебель и расставляют ее по спальням, метут дорожки, высаживают свежий дерн. У лагеря немнжко странное для летнего времени название – «Льдинки». Лагерь образуют 5 или 6 просторных одноэтажных корпусов. В корпусах – огромные комнаты-спальни , отдельно для мальчиков и девочек с огромными окнами и – собственно это все. Мы только спим в них и они не нужны больше ни для чего. В них есть еще по паре небольших комнат для пионервожатых, но умывальники, душевые , туалеты – все на улице. Все небогато, но очень чисто. Когда я приехал было уже 10 часов утра. Все давно уже встали, позавтракали и занимались трудом. Это означало, что каждое утро, после завтрака, нам раздавали метлы и мы мели и чистили дорожки вокруг своего корпуса. Времени это занимало немного – час, самое большее полтора. Я влился в коллективный труд без малейших задержек – одна минута ушла на то, чтобы занести вещи в спальню, потом тренер вручила мне метлу и вот я уже усердно мету двор, а она разговаривает с мамой.  Чуть погодя мы наспех прощаемся и мама спешит на автобус. И начинается новая жизнь. В пол-восьмого утра нас поднимают с кроватей крики горнов и мы бежим в туалеты и слегка сбрызгиваем лица водой. Потом всем лагерем выстраиваемся перед центральным корпусом и проводим коллективную физзарядку под руководством  физрука. Это веселая женщина, которая проделывает все упражнения вместе с нами. Ничего особенного – обычные наклоны и подскоки. Конечно для нашей спортивной группы этого маловато и поэтому, в то время как остальные отряды идут к своим корпусам, чтобы умыться и одеться уже по-настоящему, мы отправляемся на небольшую, километра на полтора, пробежку от лагеря до недалеких песчаных холмов и обратно. Зимой на этих холмах проходят массовые катания на лыжах и санках – это своеобразное общегородское место зимнего отдыха. Ну , а для нас эти холмы станут местом тренировок. Абсолютно не помню плохой погоды, не помню – водили ли нас в баню. Наверное да, но в голове осталось только утреннее и вечернее умывание-обливание холодной водой. Умывальники – под открытым навесом в виде длинного, метров на 10 металлического желоба с трубой над ним. В трубу через каждые метр-полтора врезаны обычные краны. Мы всегда несемся к умывальнику буйной толпой и выстраиваемся вдоль него цепочкой одновременно пуская воду из 10 кранов. Кто не успел захватить место – ждут своей очереди.
Каждое утро мы проносимся до холмов и обратно и отправляемся умываться, чистить зубы, переодеваться и строиться колонной, чтобы маршировать на утреннюю линейку. Первые два дня мы ходили туда молча – у нас еще не было своей отрядной песни. Полагалось как можно быстрее выбрать ее, выучить и распевать всем отрядом заходя на плац. Старшая группа, которую я встретил в первый день, успела уже пожить в лагере около недели, поэтому у них все уже было отлажено. Ну, а нам  - следовало их догонять. Песню выбирали всем отрядом. Каждый мог предложить что-то свое и начались споры. Предложил что-то и я. К сожалению – уже не помню что именно, но что-то бравурное. Да это и неважно – пионервожатая, почувствовав , что в своей демократии мы сползаем к анархии, приняла волевое решение. Она объявила отрядной песней «Песенку о пингвинах». За пол дня мы выучили первые два куплета – как раз, чтобы хватило промаршировать около 100 метров и с того дня мы выходили на линейку, распевая во все горло :

В Антарктиде льдины землю скрыли
Землю в Антарктиде замела пурга
Здесь они, пингвины, прежде жили
Ревниво охраняя свои снега

Как-то раз пингвины в полном сборе
К морю на рыбалку побрели гурьбой
Странную картину видят в море-
Огромный черный айсберг дымит трубой,
Огромный черный айсберг дымит трубой ...

[Елла]

  По весне, в деревне

Мне очень понравилось ,сразу вспомнились и весенние потоки и кораблики и резиновые сопожки из детсва.

В пионерлагере-2

Очень интересно ,я в лагере не была никогда .Обязательно продолжение пишите.

[skylark]

Papa Kot, интересно! 
я хоть и несколько раз была в лагерях, но мало что осталось в памяти , в основном личные переживания по разным поводам, по большей части негативные(

продолжение в студию!!!   

[ĄсŦиỵċ]

В пионерлагере-2

Константин, очень интересно! На самом деле потянуло этакой пионерской романтикой - нашим детством! Очень знакомы показались и комнаты(ну, а что после отбоя? страшные истории про чёрную занавеску, гроб на колёсиках? или "подушечные стражения?), и труд, и инфраструктура - картошку сами не чистили? Интересной показалась ситуация с выбором отрядной песни!
Ну, и конечно очень интересное совпадение - "Льдинки" и песня про пингвинов!
С нетерпением жду продолжения! 

[Papa Kot]

Пионерлагерь-3

Мы выстраиваемся по периметру  плаца поотрядно и замираем. Самая красивая пара лагеря – очень симпатичные паренек и девочка торжественно , под стук барабанов, поднимают флаг на флагштоке, а мы стоим , подняв руки в пионерском салюте. Кстати, как ни странно, при коммунистической власти отлично получалось подбирать симпатичный народ для торжеставенной части подобных мероприятий. В новейшем времени что-то похожее по уровню получалось у нас в Латвии , пожалуй, только у скаутов. Красавицы и красавцы из разных шоу, на мой вкус, довольно страшненькие, если чуть приглядеться. Наша пара была очень и очень симпатичная и глядели они друг на друга с большим взаимным интересом – прямо так и светились. Интересно, что из них потом получилось ?
С поднятием флага торжественная часть заканчивается. После нее кратко выступал директор лагеря – обычно раздавал замечания или хвалил за достижения. На киношного директора из «Посторонним вход воспрещен» он слегка походил  фигурой и возможно – лексикой. Особым мудрецом или выдающимся педагогом он не был, но и самодурства я не помню. В обычной жизни он был нашим школьным учителем труда, а директором лагеря , мне кажется, его назначали, учитывая умение все отремонтировать или покрасить. Правда, моя любезная жена до сих пор возмущается, вспоминая, как на заключительной линейке, вручая ей грамоту, он объявил во всеуслышание, что очень ею доволен – за месяц она поправилась на 5 кило. Он весь при этом светился и заявил, что это замечательный пример, которому должен подражать каждый пионер.
Один раз и я почувствовал глубокое душевное волнение, слушая его речь. Выйдя на середину площадки и посмеиваясь, он сообщил :
«вчера у нас произошел неприятный случай. Наш Костя уселся на шлагбаум и шлагбаум не выдержал его веса и переломился пополам» Тут весь мой отряд уставился на меня. А он продолжал : « ну-ка, Костя, покажись. Все хотят посмотреть на тебя». Несколько секунд я испытывал весьма неприятные ощущения, но тут ряды соседнего отряда расступились и на середину площадки выбрался, нет не я, а неизвестный мне тезка. Он был несколько пошире меня и выше на пол-головы. Смущенно потупившись, он забормотал что «ну, Виктор Михайлович, я ведь совсем не хотел .. Кто-же знал, что он такой ветхий...» Больше о линейках я ничего особо не помню, а значит – ничего на них больше и не произошло.
После линейки – завтрак, обычно состоящий из рисовой или манной каши, чайного или кофейного напитка (назвать иначе как-то не удобно, но и ругать не хочу – меня они вполне устраивали) и пары бутербродов с сыром. Мне очень нравились светло-желтые кубики масла,которые нам выдавали к бутербродам. Что-то в их строгой геометрической форме затрагивало мое неокрепшее эстетическое сознание, а попытка одним кубиком намазать как можно больше бутербродов придавала завтраку дополнительные эмоции.
После завтрака мы отправлялись мести двор, но так как работы там было немного, то фактически получалось что-то вроде небольшой разминки перед тренировкой. После этого наступала спортивная часть нашей жизни. Мы переодевались в фискультурную форму и , в зависимости от плана тренировок, отправлялись или в лес, или на холмы. В лесу было интереснее – во-первых там была тень (а солнышко к тому времени начинало уже печь вовсю), во вторых – за деревьями тренер не мог очень уж тщательно проконтролировать наши действия. Впрочем – никаких хулиганств мы не совершали, просто старались не слишком себя утруждать. Вначале мы бежали кросс километра на два, потом выстраивались на полянке и тренеры раздавали нам  резиновые ленты. Ленты надо было привязать средней частью к стволам деревьев, концы взять в руки, отойти на длину ленты и размахивать руками ( а иногда и ногами), имитируя всякие плавательные движения – дельфин, кроль, брасс. Ленты при этом  заметно пружинили и давали приличную нагрузку на разные группы мускулов. Главное внимание обращали на чистоту движений и их количество. Сильно натягивать резину не рекомендовалось. Помню, как тренер сделал одному из нас замечание на эту тему: «не тяни резину так сильно ! Ты занимаешся плаванием, а не кузнечным делом. Нагуляешь большие мускулы – выгоню из группы !»
Хуже была тренировка на холмах. Они довольно высокие – метров 25 и мы должны были всю тренировку бегать по ним вверх-вниз, взбираясь  и спускаясь обратно. Правда я был в младшей группе и нам отвели под тренировку холм пожиже. Главное – солнце, оно жарило сровершенно немилосердно. Когда тренер отходил, мы пытались облегчить свой труд, скатываясь с горки кувырком. Увы – то, что красиво выглядело на экране телевизора, в реальности оказалось малореальным. Первое – склон был недостаточно крут. Второе - катиться по склону, покрытому травой оказалось больно. А когда мы пытались скатываться по песчаному склону, то песок забивался во все мыслимые и немыслимые места, в том числе и в рот. Но главное – оказалось,что песок обладает повышенным тормозным моментом. Съехать по нему удавалось не больше, чем на пару метров, потом приходилось вставать и, все-равно, двигаться своими ногами или, при желании, катиться еще 2 метра и снова вставать ... Самое подлое – вставать при этом приходилось во весь рост, т.к. с четверенек удавалось прокатиться не больше метра. Отплевываясь, мы доползали до подножия, слегка переводили дух и лезли обратно. В самом конце нас опять ждали упражнения с резинкой. Занимались мы этим не так и много – самое большее полтора часа, но уставали изрядно.
Вторая тренировка проходила после обеда и была на воде. Первые две недели мы ездили из лагеря в городской бассейн на обычных городских автобусах. Ездили, как правило, зайцами, а деньги, выдававшиеся на билеты, тратили на газировку и мороженное. Подумайте сами – билет стоил 5 копеек в один конец, в итоге получалось полноценных 10 копеек. На них можно было выпить три стакана газировки с сиропом по 3 копейки и один – без сиропа за 1 коп. Что еще нужно растущему организму ? Минус – надо было час плавать по дорожкам  всеми возможными стилями. К этому времени я уже плоховато переносил монотонность плавания в неживой воде бассейна и к тому-же элементарно сильно замерзал под конец. Да, бассейн очень красив, но когда плывешь в нем не для собственного удовольствия ... Потом бассейн закрыли на ремонт и мы стали плавать просто в речке, рядом с лагерем . Это было гораздо лучше – живая вода, воздух, шелест камышей, солнечные зайчики на  воде, крики лягушек и кузнечиков ...  И автобус остался, так как возле лагеря речка сильно мелела и мы ездили за 4 остановки к более широкому месту. А значит – остались и все тайные удовольствия!

(Про после отбоя - в следующий раз)

[ĄсŦиỵċ]

Пионерлагерь-3
(Про после отбоя - в следующий раз)

Константин! Здорово!!! Действительно - свойство памяти сохранять штрихи, которые воссоздают атмосферу детства - удивительно!!!! Про кубики масла, я помню, они плавали в кастрюле с холодной водой, и когда их раздавали, то по бокам кубиков копились капли... Мы тоже пытались намазывать как можно больше кусков хлеба, и очень ценили тех, кто отказывался от масла - наступала настоящая охота!!!

Про поездки в город и расценки - вспоминаются ещё пластмассовые коробки с прорезью в городском транспорте - куда надо было опускать пять копеек, а затем, вручную, отматывать от барабанчика бумажную полоску билета! И автоматы Газ-Воды с пластмассовым пупыристым кружком - давишь стаканом, а из прорезей струйки воды!!! Класс!!!

[Papa Kot]

Пионерлагерь. Часть 4 - О страшном.

Страшные истории – классика пионерлагеря, но больше, пожалуй – в кино. Чтобы она стала реальностью необходимо важное условие – в спальне должен быть хотя-бы один самородный талант. У нас такой нашелся – мальчик постарше, ему уже было лет 13. Это было важно – у нас была смешанная возрастная группа и, так как старших ребят на тренировках гоняли сильнее, то вечером они , как правило , хотели только спать. Если кто-то из мальков заводил разговор, то в первые дни реакция была однозначной – ему предлагали заткнуться и не мешать отдыхать. Потом наши организмы попривыкли, по вечерам спать уже так сильно не хотелось, воспитатели (а у нас был практически  двойной штат – обычные пионервожатые и тренеры) относились к разговорам довольно спокойно. Они просто запирали нас на ночь на ключ и уходили в свои комнатки. Но так как стены были фанерные, особо шуметь не рекомендовалось.
Поэтому разговорный жанр стал потихоньку расцветать. К сожалению у нас нашелся только один, по-настоящему талантливый, рассказчик, готовый за вечер рассказать не больше одной истории.
Мы лежали в темноте на спине тихо-тихо, а он громким шепотом говорил. Нет, он не рассказывал о страшных старушках и квартире в которой пропадали мальчики и девочки – я слышал такие истории, но не в лагере, а во дворе. Их замечательно рассказывала одна девочка-соседка с которой мы дружим до сих пор ( правда историй она больше не рассказывает).
Наш пионерский рассказчик рассказывал вполне завершенные, стройные , но тем не менее невыносимо страшные истории – про жуткое желтое лицо, выглядывающее из окна третьего этажа, про  чудовище, таящееся в прибрежных водах нашего, такого домашнего, моря. Замерев мы слушали, как выползали на берег люди, покрытые странными кровавыми точками и погибали с ужасными криками «Львиная грива !». Года через три после этого мне попалась в руки, по страшному блату, книга с рассказами о Шерлоке Холмсе и я понял, что наш рассказчик бессовестно пересказывал эти рассказы, а не творил гениально, как нам казалось. Но это было еще не скоро, а тогда мы получали полный набор эмоций.
Но вскоре реальная таинственная история вытеснила из наших голов эти рассказы. Произошло это так. Во время одной из пробежек по лесу, я и еще двое мальчиков отбились от  основной группы и немного заблудились. У нас, конечно, не тайга, а смешанный лес из сосен, берез, елочек и елей. Иногда он переходит в сосновый бор. Очень приятно прилечь в таком бору на спину между мшистыми кочками и глядеть вверх на раскачивающиеся вершины сосен, слушать глухой шум, впитывать ароматы сосновых иголок и черники. Тем не менее, несмотря на цивилизованность леса, он широко раскинулся вокруг города и при желании можно идти по нему километров 10 – 15, не пересекая никаких заметных дорог. Мы отошли от лагеря километра на полтора и потеряли напрвление. Впрочем, ничего опасного в этом не было – район был не слишком дремучий, после небольшого обсуждения, мы выбрали самое подходящее по нашему мнению направление и отправились в путь. Мы потихоньку продвигались вперед и вдруг наткнулись на яму диаметром с пол-метра и такой-же глубины. Вначали мы очень обрадовались, т.к. решили, что наткнулись на следы рыболова, копавшего червяков.  Правда нас удивило нахождение ямы прямо в середине зарослей. Но радость вытеснила все сомнения. Яма казалась совершенно свежей, лес густым, а нам было только по 10 лет и мы, признаться, побаивались. Поэтому, не сговариваясь, мы  выстроились треугольником и стали, как учили взрослые,  аукать изо всех сил. Но в ответ были только лесные шорохи и хруст валежника у нас под ногами. Тогда мы снова двинулись вперед и через несколько секунд наткнулись на другую свежую яму. Вначале мы ничего не поняли и решили, что описали небольшой круг. Но внимательно приглядевшись, поняли, что место другое и , главное – невдалеке чернела другая яма, а за ней третья, четвертая ,,, Они тянулись цепочкой с правильным интервалом метров в 10 и казались совершенно свежими. Один из нас наклонился над ямой и с ужасом прошептал – ребята, там нет срезов земли от лопаты ! Это больше похоже на следы....Сдерживая страх, мы прошли немного вперед вдоль таинственных ям. Вдруг, нам показалось, что заросли перед нами странно зашелестели и оттуда донесся протяжный мощный вздох. На мгновение мы замерли, потом повернулись кругом и понеслись изо всех сил прочь от страшного места. Мы бежали не останавливаясь, продираясь порой сквозь сплошные заросли, прыгая через канавы и упавшие стволы. И все время нам слышалось за спиной страшное тяжелое дыхание. Через пять минут сумасшедшего бега, мы вдруг услышали рокот моторов – где-то невдалеке проходило шоссе. Слегка успокоенные, мы пошли на этот, такой сейчас радостный и знакомый звук и еще через десять минут вышли к дороге. Невдалеке был виден металлический столб с табличкой автобусной остановки. Увенчанный прямоугольной пластиной  с цифрой «5» (номер нашего автобуса), он был нам  хорошо знаком – мы ездили мимо каждый день. Оказалось, что мы вышли на шоссе невдалеке от лагеря. Еще через 5...10 минут мы добрались до полянки, где уже во- всю тренировалась наша группа. Тренер не обратила особого внимание на нашу задержку, а сразу выдала нам резинки и погнала под деревья делать упражнения. Шепотом, потихоньку, поделились мы с остальными своим странным открытием. Наш рассказ был встечен с сомнением, но все единодушно согласились, что он требует проверки. Было решено отправиться всем вместе к странному месту сразу после тихого часа и полдника. Это было время свободных игр и мы рассчитывали, что наше отсутствие не заметят.  С нетерпением дождались мы этого часа, потом потихоньку пролезли в дырку в заборе, окружавшем лагерь и углубились в лес. Наша троица сильно волновалась – сумеем ли правильно найти дорогу и вначале казалось, что мы все спутали, но вот вдалеке мелькнули знакомые кусты и через минуту мы вышли к одной из ям. Плотной группой, молча,  пошли мы от ямы к яме, тревожно оглядываясь по сторонам и прислушиваясь Цепочка ям уходила в сплошную чащобу. Мы остановились, не решаясь идти дальше. Вдруг сзади мы услышали хруст валежника под чьими-то тяжелыми шагами. Через мгновения из-за деревьев показался незнакомый мужчина в высоких солдатских сапогах и старом, но еще довольно приличном, без заплат и дыр  костюме. Увидев нас , он пошел медленнее, мы отступили в сторону, давая ему дорогу. Тяжело прошагал он мимо нашей группы , искоса поглядывая на нас из под козырька кепки. Он шел прямо в чащу,куда уходили следы. Почти скрывшись в ней, он вдруг обернулся и молча уставился на нас. Мы стали отступать, не решаясь сразу повернуться к нему спиной, потом, пропятившись так метров 10, повернулись и бросились бежать.  В ту ночь мы больше не слушали страшных историй. Мы обсуждали реальную тайну. Смельчаки, рискнувшие спуститься на дно ям, уверяли, что там нигде не видно ни малейших следов лопаты, зато местами заметны отпечатки , похожие на отпечатки гигантских когтей. После недолгих споров, было решено, что в чаще скрывается гиганское животное. Оно скорее всего ходит на двух ногах . Это не могла быть разновидность слона – слон в чаще наверняка прделал бы широких проход, а мы не заметили больших повреждений. Поэтому было решено , что это существо обладает тонкой , вытянутой вверх и при этом очень высокой фигурой, сравнимой с высотой деревьев. Благодаря этому оно просто переступает кустарник, как люди траву,  не повреждая его. А гигантский вес ведет к образованию чудовищных следов. Мужчина , по нашему мнению, знал тайну этого чудовища, но как они были связаны – оставалось только гадать. Много темных вечеров потом обсуждали мы это происшествие, но ни к какому выводу, кроме примерной оценки веса чудовища  в несколько тонн , не пришли. Незадолго до того, по кинотеатрам города прошел фильм «Миллионы лет до нашей эры». Он очень помог нам в создании оригинальных теорий. Мы спорили и вычисляли, высказывались различные предположения о длине ног и когтей,  наличии хвоста и зубов. Пусть фактов было мало – воображение заменяло их отсутствие вполне. Всех новичков, появлявшихся в группе за время нашей там жизни, мы обязательно водили в лес к следам. Но больше ни разу мы не рискнули углубиться в чащу. Не могу сказать, что мы пытались скрыть наше открытие от взрослых. Наоборот – мы всеми силами старались склонить их к знакомству со странными следами, но наткнулись на странное нежелание. Нет, они не смеялись над нами, не отрицали возможность существования следов, но решительно не желали идти в лес. Помню, как долго уговаривал я отца, во время одного из его приездов в лагерь, сходить со мной. Он был, наверное, единственным из взрослых, согласившимся, наконец, сходить туда. Молча, покачивая головой, постоял он над следами, молча вернулся обратно в лагерь. Так ничего и не смог я добиться от него – он только отмалчивался, как мне тогда казалось – очень многозначительно....
До сих пор не знаю – что это было, но возраст берет свое – уже и я не пытаюсь теперь ломать голову над странной загадкой и , поведи сейчас меня в лес – так-же, вероятно, постою над  загадочными следами доисторического чудовища молча и молча вернусь назад.
Усвоив с тех пор много нового, радуюсь я теперь одному – что не читали мы тогда еще Хайнлайна. Иначе, кто знает, - на какие фантазии натолкнуло бы нас странное поведение взрослых ....

[skylark]

Константин, 
надо было вчера на ночь прочитать!!
Se non e vero, e ben trovato

[Елла]

Пионерлагерь. Часть 4 - О страшном.

Вот это да... Отличная история.

[Nativ]

Пионерлагерь. Часть 4 - О страшном.

Страшные истории – классика пионерлагеря, но больше, пожалуй – в кино. Чтобы она стала реальностью необходимо важное условие – в спальне должен быть хотя-бы один самородный талант. У нас такой нашелся – мальчик постарше, ему уже было лет 13. Это было важно – у нас была смешанная возрастная группа и, так как старших ребят на тренировках гоняли сильнее, то вечером они , как правило , хотели только спать. Если кто-то из мальков заводил разговор, то в первые дни реакция была однозначной – ему предлагали заткнуться и не мешать отдыхать. Потом наши организмы попривыкли, по вечерам спать уже так сильно не хотелось, воспитатели (а у нас был практически  двойной штат – обычные пионервожатые и тренеры) относились к разговорам довольно спокойно. Они просто запирали нас на ночь на ключ и уходили в свои комнатки. Но так как стены были фанерные, особо шуметь не рекомендовалось.
Поэтому разговорный жанр стал потихоньку расцветать. К сожалению у нас нашелся только один, по-настоящему талантливый, рассказчик, готовый за вечер рассказать не больше одной истории.
Мы лежали в темноте на спине тихо-тихо, а он громким шепотом говорил. Нет, он не рассказывал о страшных старушках и квартире в которой пропадали мальчики и девочки – я слышал такие истории, но не в лагере, а во дворе. Их замечательно рассказывала одна девочка-соседка с которой мы дружим до сих пор ( правда историй она больше не рассказывает).
Наш пионерский рассказчик рассказывал вполне завершенные, стройные , но тем не менее невыносимо страшные истории – про жуткое желтое лицо, выглядывающее из окна третьего этажа, про  чудовище, таящееся в прибрежных водах нашего, такого домашнего, моря. Замерев мы слушали, как выползали на берег люди, покрытые странными кровавыми точками и погибали с ужасными криками «Львиная грива !». Года через три после этого мне попалась в руки, по страшному блату, книга с рассказами о Шерлоке Холмсе и я понял, что наш рассказчик бессовестно пересказывал эти рассказы, а не творил гениально, как нам казалось. Но это было еще не скоро, а тогда мы получали полный набор эмоций.
Но вскоре реальная таинственная история вытеснила из наших голов эти рассказы. Произошло это так. Во время одной из пробежек по лесу, я и еще двое мальчиков отбились от  основной группы и немного заблудились. У нас, конечно, не тайга, а смешанный лес из сосен, берез, елочек и елей. Иногда он переходит в сосновый бор. Очень приятно прилечь в таком бору на спину между мшистыми кочками и глядеть вверх на раскачивающиеся вершины сосен, слушать глухой шум, впитывать ароматы сосновых иголок и черники. Тем не менее, несмотря на цивилизованность леса, он широко раскинулся вокруг города и при желании можно идти по нему километров 10 – 15, не пересекая никаких заметных дорог. Мы отошли от лагеря километра на полтора и потеряли напрвление. Впрочем, ничего опасного в этом не было – район был не слишком дремучий, после небольшого обсуждения, мы выбрали самое подходящее по нашему мнению направление и отправились в путь. Мы потихоньку продвигались вперед и вдруг наткнулись на яму диаметром с пол-метра и такой-же глубины. Вначали мы очень обрадовались, т.к. решили, что наткнулись на следы рыболова, копавшего червяков.  Правда нас удивило нахождение ямы прямо в середине зарослей. Но радость вытеснила все сомнения. Яма казалась совершенно свежей, лес густым, а нам было только по 10 лет и мы, признаться, побаивались. Поэтому, не сговариваясь, мы  выстроились треугольником и стали, как учили взрослые,  аукать изо всех сил. Но в ответ были только лесные шорохи и хруст валежника у нас под ногами. Тогда мы снова двинулись вперед и через несколько секунд наткнулись на другую свежую яму. Вначале мы ничего не поняли и решили, что описали небольшой круг. Но внимательно приглядевшись, поняли, что место другое и , главное – невдалеке чернела другая яма, а за ней третья, четвертая ,,, Они тянулись цепочкой с правильным интервалом метров в 10 и казались совершенно свежими. Один из нас наклонился над ямой и с ужасом прошептал – ребята, там нет срезов земли от лопаты ! Это больше похоже на следы....Сдерживая страх, мы прошли немного вперед вдоль таинственных ям. Вдруг, нам показалось, что заросли перед нами странно зашелестели и оттуда донесся протяжный мощный вздох. На мгновение мы замерли, потом повернулись кругом и понеслись изо всех сил прочь от страшного места. Мы бежали не останавливаясь, продираясь порой сквозь сплошные заросли, прыгая через канавы и упавшие стволы. И все время нам слышалось за спиной страшное тяжелое дыхание. Через пять минут сумасшедшего бега, мы вдруг услышали рокот моторов – где-то невдалеке проходило шоссе. Слегка успокоенные, мы пошли на этот, такой сейчас радостный и знакомый звук и еще через десять минут вышли к дороге. Невдалеке был виден металлический столб с табличкой автобусной остановки. Увенчанный прямоугольной пластиной  с цифрой «5» (номер нашего автобуса), он был нам  хорошо знаком – мы ездили мимо каждый день. Оказалось, что мы вышли на шоссе невдалеке от лагеря. Еще через 5...10 минут мы добрались до полянки, где уже во- всю тренировалась наша группа. Тренер не обратила особого внимание на нашу задержку, а сразу выдала нам резинки и погнала под деревья делать упражнения. Шепотом, потихоньку, поделились мы с остальными своим странным открытием. Наш рассказ был встечен с сомнением, но все единодушно согласились, что он требует проверки. Было решено отправиться всем вместе к странному месту сразу после тихого часа и полдника. Это было время свободных игр и мы рассчитывали, что наше отсутствие не заметят.  С нетерпением дождались мы этого часа, потом потихоньку пролезли в дырку в заборе, окружавшем лагерь и углубились в лес. Наша троица сильно волновалась – сумеем ли правильно найти дорогу и вначале казалось, что мы все спутали, но вот вдалеке мелькнули знакомые кусты и через минуту мы вышли к одной из ям. Плотной группой, молча,  пошли мы от ямы к яме, тревожно оглядываясь по сторонам и прислушиваясь Цепочка ям уходила в сплошную чащобу. Мы остановились, не решаясь идти дальше. Вдруг сзади мы услышали хруст валежника под чьими-то тяжелыми шагами. Через мгновения из-за деревьев показался незнакомый мужчина в высоких солдатских сапогах и старом, но еще довольно приличном, без заплат и дыр  костюме. Увидев нас , он пошел медленнее, мы отступили в сторону, давая ему дорогу. Тяжело прошагал он мимо нашей группы , искоса поглядывая на нас из под козырька кепки. Он шел прямо в чащу,куда уходили следы. Почти скрывшись в ней, он вдруг обернулся и молча уставился на нас. Мы стали отступать, не решаясь сразу повернуться к нему спиной, потом, пропятившись так метров 10, повернулись и бросились бежать.  В ту ночь мы больше не слушали страшных историй. Мы обсуждали реальную тайну. Смельчаки, рискнувшие спуститься на дно ям, уверяли, что там нигде не видно ни малейших следов лопаты, зато местами заметны отпечатки , похожие на отпечатки гигантских когтей. После недолгих споров, было решено, что в чаще скрывается гиганское животное. Оно скорее всего ходит на двух ногах . Это не могла быть разновидность слона – слон в чаще наверняка прделал бы широких проход, а мы не заметили больших повреждений. Поэтому было решено , что это существо обладает тонкой , вытянутой вверх и при этом очень высокой фигурой, сравнимой с высотой деревьев. Благодаря этому оно просто переступает кустарник, как люди траву,  не повреждая его. А гигантский вес ведет к образованию чудовищных следов. Мужчина , по нашему мнению, знал тайну этого чудовища, но как они были связаны – оставалось только гадать. Много темных вечеров потом обсуждали мы это происшествие, но ни к какому выводу, кроме примерной оценки веса чудовища  в несколько тонн , не пришли. Незадолго до того, по кинотеатрам города прошел фильм «Миллионы лет до нашей эры». Он очень помог нам в создании оригинальных теорий. Мы спорили и вычисляли, высказывались различные предположения о длине ног и когтей,  наличии хвоста и зубов. Пусть фактов было мало – воображение заменяло их отсутствие вполне. Всех новичков, появлявшихся в группе за время нашей там жизни, мы обязательно водили в лес к следам. Но больше ни разу мы не рискнули углубиться в чащу. Не могу сказать, что мы пытались скрыть наше открытие от взрослых. Наоборот – мы всеми силами старались склонить их к знакомству со странными следами, но наткнулись на странное нежелание. Нет, они не смеялись над нами, не отрицали возможность существования следов, но решительно не желали идти в лес. Помню, как долго уговаривал я отца, во время одного из его приездов в лагерь, сходить со мной. Он был, наверное, единственным из взрослых, согласившимся, наконец, сходить туда. Молча, покачивая головой, постоял он над следами, молча вернулся обратно в лагерь. Так ничего и не смог я добиться от него – он только отмалчивался, как мне тогда казалось – очень многозначительно....
До сих пор не знаю – что это было, но возраст берет свое – уже и я не пытаюсь теперь ломать голову над странной загадкой и , поведи сейчас меня в лес – так-же, вероятно, постою над  загадочными следами доисторического чудовища молча и молча вернусь назад.
Усвоив с тех пор много нового, радуюсь я теперь одному – что не читали мы тогда еще Хайнлайна. Иначе, кто знает, - на какие фантазии натолкнуло бы нас странное поведение взрослых ....

Папа Кот! Просматривала ваш профиль, чтобы найти цитату для темы о Платонове. Наткнулась вот на это. Зачиталась - просто не могла оторваться! Замечательно! Да у вас просто недюжинные способности к литературной деятельности! Кто-то, конечно, может сказать - "а судьи кто?" Считайте, что мое мнение "народное". Только признайтесь - это на самом деле было или это художественный вымысел?

[Papa Kot]

Спасибо Натив 
Это было на самом деле, не знаю что, но было 

[Yan]

Вспомнил, как летом ездил глянуть на зубро-бизонов. У нас в Ленобласти, недалеко от поселка Токсово есть гектара два истоптанной этими благородными животными прерии, огороженой ржавым заборчиком, кстати, местами помятом и носящем следы рогов. Приехали, погода хорошая, мелкий дождик моросит, что в общем-то терпимо, пять или шесть зубров спят, один молодой, самец или самка, не знаю, гуляет. Насколько я помню, раньше эти прелестные создания жевали траву и ветки рябины, даже прлынь, если ее замаскировать могли съесть. (Ой, как чаровательно они слизывают пучек травы своим языком!  ) Счас! Эти меркантильные животные теперь предпочитают только хлеб, который им дают посетители. Стою я, значит, о ограды, под дождем с "букетиком" травы, а оно, животное, на меня не обращает внимания, ему все равно, чего я держу в руках. Рядом ему свежий хлеб дают. Я бы давно ушел от него, если бы мне не хотелось сфотографировать момент, когда зубр отбирает у меня "веник". Потом дождь усилился до полноценного ливня, турЫсты разъехались, у меня появмилась возможность заполучить "зверя" в свое распоряжение. Вот только полынь он есть отказался, пришлось идти за чем-то иным.
Сцена: проливной дождь, холодный, сильный, я, мокрый полностью, по страшно скользкой дорожке иду в абсолютно мокрые заросли травы, что бы нарвать клевера. Красный клевер, я предполагаю, что он очень вкусный дл зубров  Нарвал, вымок еще больше.  Приношу "букетик" зубру... съел! Правда, заснять на камеру не прлучилось, в такой дождь меня снимать никто не решился.     

[Виктуар]

От деда всегда пахло свежестью, это я на всю жизнь запомнил, свежестью, силой, здоровьем и одеколоном Красная Москва. Да-да, не смейтесь, это чудный запах детства, приятный, родной. А ещё дед загорал изумительным шоколадным загаром, ровным, густым, и него было совершенное тело, не Рэмбо, но такого типа, мускулатура обалденная, такой рельеф, и сила необыкновенная. Волос на теле совершенно не было, несмотря на то что был жгучий брюнет, глаза только были ярко голубые, а у бабули ярко серые, такого непередаваемого цвета. глубокого, она тоже брюнетка была. Одного роста были. И всю жизнь как кошка с собакой. Но мне не обидно, им не пошла бы идиллия, не те люди.

[ALICE]

Конечно, Красная Москва...  Запах детства...
Ах, все эти вещи! Театральный бинокль, сумочка, расшитая пайетками, альбом с фотографиями, белые офицерские перчатки дедушки...
И почему-то молочник, с нежными розовыми цветами...