Сага о Форсайтах - книга и экранизациии.

[Лiнкс]

Я сейчас , в кои то веки, смотрю телевизор: по одному из наших каналов идёт телесериал " Сага о Форсайтах"

[Інтар]

Я сейчас , в кои то веки, смотрю телевизор: по одному из наших каналов идёт телесериал " Сага о Форсайтах"

Ира! А по какому каналу? Моя любимая книга, а ни одной экранизации не видела.

[Буся]

Я сейчас , в кои то веки, смотрю телевизор: по одному из наших каналов идёт телесериал " Сага о Форсайтах"

Опять?

[Лiнкс]

Ира! А по какому каналу? Моя любимая книга, а ни одной экранизации не видела.

 по " Тонису". У вас  есть такой?

[Лiнкс]

Ира! А по какому каналу? Моя любимая книга, а ни одной экранизации не видела.

 Боже, какая же Ирэн (  Gina McKee) уродина в этой экранизации 2002 года. Просто "старуха Изергиль" какая-то .

[Лiнкс]

Ир! Нет у нас "тониса"
   Спасибо, дорогой!!!

 Инночка, жаль, конечно, что ты не можешь составить собственное впечатление о фильме пока. Но я,посмотрев вчера серию о разрыве Джона и Флёр, была просто разочарована.  Акценты сместили ужасно.  Всё не так, как в книге. Причём, добавляя "по миллиметру"  то там, то тут, в итоге, исказили картину полностью, переврав и ситуцию и характеры персонажей. Я согласно, что многие поступки людей тех времён и того круга уже не кажутся нам, современным людям , правильными и логичными, но ТАКАЯ притянутая за уши к логике современности интерпретация книги меня очень расстроила . Даже не знаю, буду ли смотреть фильм дальше.

[Інтар]

Инночка, жаль, конечно, что ты не можешь составить собственное впечатление о фильме пока. Но я,посмотрев вчера серию о разрыве Джона и Флёр, была просто разочарована.  Акценты сместили ужасно.  Всё не так, как в книге. Причём, добавляя "по миллиметру"  то там, то тут, в итоге, исказили картину полностью, переврав и ситуцию и характеры персонажей. Я согласно, что многие поступки людей тех времён и того круга уже не кажутся нам, современным людям , правильными и логичными, но ТАКАЯ притянутая за уши к логике современности интерпретация книги меня очень расстроила . Даже не знаю, буду ли смотреть фильм дальше.

Ир, во-первых, спасибо за поздравления! К сожелению, а может к счастью, моя жизнь совсем нелогична!
А поводу Саги, ты меня заинтриговала. По-моему, в книге все достаточно ясно. Хотелось бы посмотреть. А Ирэн, в моем представлении, совсем другая! Как я люблю Голсуорси! (кстати сын мой прочитал запоем. Ковыряюсь на даче, приходит смс-ка от него, написано"Сомс умер" и печальная рожица!)

[Лiнкс]

А поводу Саги, ты меня заинтриговала. По-моему, в книге все достаточно ясно. Хотелось бы посмотреть. А Ирэн, в моем представлении, совсем другая! Как я люблю Голсуорси! (кстати сын мой прочитал запоем. Ковыряюсь на даче, приходит смс-ка от него, написано"Сомс умер" и печальная рожица!)

 Вот, скажи, Инна,  почему Джон и Флёр не вместе? Какое ты вынесла впечатление из книги?

[Інтар]

Вот, скажи, Инна, почему Джон и Флёр не вместе? Какое ты вынесла впечатление из книги?

Потому что, в отличие от Флер, Джон человек несамостоятельный, поддающийся влиянию. На него надавили, он отказался от любви. Решал не он, решили за него.
Бог его знает, как я думала, когда лет 30 назад в первый раз читала эту книгу?  Может совсем по другому. 

[Лiнкс]

Потому что, в отличие от Флер, Джон человек несамостоятельный, поддающийся влиянию. На него надавили, он отказался от любви. Решал не он, решили за него.
Бог его знает, как я думала, когда лет 30 назад в первый раз читала эту книгу?  Может совсем по другому. 

Так вот, в фильме было сделано всё, чтобы показать, какой Сомс тиран. Особенно на решающей а встрече с Ирен. Он на неё орал и кидался. Флёр была показана такой себе агрессивной манипуляторшой. Ирен - невинной овечкой. А Джон принял решение не видеть больше  Флёр  САМ! Вот я и думаю, неужелои Голсуорси хотел показать всё ТАК? Не уверена.

[Інтар]

Так вот, в фильме было сделано всё, чтобы показать, какой Сомс тиран. Особенно на решающей а встрече с Ирен. Он на неё орал и кидался. Флёр была показана такой себе агрессивной манипуляторшой. Ирен - невинной овечкой. А Джон принял решение не видеть больше Флёр САМ! Вот я и думаю, неужелои Голсуорси хотел показать всё ТАК? Не уверена.

Неужели? Нет, Сомс не тиран. Он несчастный человек, продукт своего времени и воспитания. Он так и не понял, почему его бросила Ирэн. И счаслив он стал только тогда, когда смог кого-то любить. Но он всегда был искренен в своих чувствах, просто он такой человек! Ирэн, честно говоря, меня раздражала. А Флер - интересный персонаж.
А кто их мужчин тебе больше всего нравится в книге?

[Лiнкс]

.
А кто их мужчин тебе больше всего нравится в книге?

 Трудно сказать... Джолион, наверное.

[Tara-77]

Инночка, жаль, конечно, что ты не можешь составить собственное впечатление о фильме пока.

Сага-одна из любимых книг в нашей семье. Хотелось бы посмотреть экранизацию, но после того, 4то в :ы говорите-боязно. А вдруг все испортиться.  Мне тоже и Ирэн и Джон всегда казались какими-то схемати4ными.. неживыми, 4то ли... В отли4ии от Сомса и Флер.

[Лiнкс]

Сага-одна из любимых книг в нашей семье. Хотелось бы посмотреть экранизацию, но после того, 4то в :ы говорите-боязно. А вдруг все испортиться.  Мне тоже и Ирэн и Джон всегда казались какими-то схемати4ными.. неживыми, 4то ли... В отли4ии от Сомса и Флер.

 нет, конечно не испортится. Мне теперь, пожалуй , из спортивного интереса будет  любопытно посмотреть, как там дальше. Сравнить книгу и фильм - тоже увлекательное занятие.

 Для меня  поступок Ирен в отношкении Джона и Флёр - воплощение родительской мести и собственного эгоизма. Причём , не эмоциональной мести , а холодной и расчётливой. Но, в итоге, очень по-библейски получилось - за ошибки родителей , ответили дети.
 Мне жаль, что в фильме пошли по " мелкому" поверхностному пути, упрощая и поляризуя образы - Сомс - злодей и "яблочко" его, Флёр, далеко не упало. А Ирен - святая великомученица, готовая на всё ради счастья Джона. Джон - эдакий благородный защитник матери от Сомса.

[Tara-77]

Мне всегда о4ень нравился Майкл

[Лiнкс]

нет, конечно не испортится. Мне теперь, пожалуй , из спортивного интереса будет  любопытно посмотреть, как там дальше. Сравнить книгу и фильм - тоже увлекательное занятие.

 Для меня  поступок Ирен в отношкении Джона и Флёр - воплощение родительской мести и собственного эгоизма. Причём , не эмоциональной мести , а холодной и расчётливой. Но, в итоге, очень по-библейски получилось - за ошибки родителей , ответили дети.
 Мне жаль, что в фильме пошли по " мелкому" поверхностному пути, упрощая и поляризуя образы - Сомс - злодей и "яблочко" его, Флёр, далеко не упало. А Ирен - святая великомученица, готовая на всё ради счастья Джона. Джон - эдакий благородный защитник матери от Сомса.

Вот, собственно, основные сцены в книге, которые в фильме представлены уж очень " по мотивам":
1. В фильме Ирен только повторяетДжону, чтобы он поступал как хочет и что для неё счастье Джона - превыше всего.

А , вот, что в книге:
 " - Папино письмо у меня. Я его тогда собрала и спрятала. Вернуть его тебе, милый?
     Джон покачал головой.
     - Я, конечно, прочла его перед тем, как он дал его тебе. Он сильно преуменьшил мою вину.
     - Мама! - сорвалось с губ Джона.
     - Он излагает это очень мягко, но я знаю, что, выходя за отца Флер без любви, я совершила страшный поступок. Несчастный брак может исковеркать и чужие жизни, не только нашу. Ты очень молод, мой мальчик, и ты слишком привязчив. Как ты думаешь, мог бы ты быть счастлив с этой девушкой?
     Глядя в темные глаза, теперь еще больше потемневшие от боли, Джон ответил:
     - Да, о да! Если б ты могла.
     Ирэн улыбнулась.
     - Восхищение красотой и жажда обладания не есть еще любовь. Что, если с тобой повторится то же, что было со мною, Джон: когда задушено все самое сокровенное; телом вместе, а душою врозь!
     - Но почему же, мама? Ты думаешь, что она такая же, как ее отец, но она на него непохожа. Я его видел.
     Опять появилась улыбка на губах Ирэн, и у Джона дрогнуло что-то в груди; столько чувствовалось иронии и опыта за этой улыбкой.
     - Ты даешь, Джон; она берет.
     Опять это недостойное подозрение, эта неуверенность, крадущаяся за тобой по пятам! Он горячо сказал:
     - Нет, она не такая. Не такая. Я... я только не могу причинить тебе горе, мама, теперь, когда отец...
     Он прижал кулаки к вискам.
     Ирэн встала.
     - Я сказала тебе в ту ночь, дорогой: не думай обо мне.
     Я сказала это искренно. Думай о себе и о своем счастье!
     Дотерплю, что осталось дотерпеть, я сама навлекла это на себя.
     - Мама! - опять сорвалось с губ Джона.
     Она подошла к нему, положила руки на его ладони.
     - Голова не болит, дорогой?
     Джон покачал головой: нет. То, что он чувствовал, происходило в груди, точно там две любви раздирали надвое какую-то ткань.
     - Я буду всегда любить тебя по-прежнему, Джон, как бы ты ни поступил. Ты ничего не утратишь.
     Она мягко провела рукой по его волосам и вышла.
     Он слышал, как хлопнула дверь; упав ничком на кровать, он лежал, затаив дыхание, переполненный страшным, напряженным до предела чувством."

[Лiнкс]

2. В фильме Сомс был очень агрессивен в отношении Ирен.. А Ирен лишь покорно-невинна . Джон в фильме выгнал Сомса из своего дома,а  о решении своём не жениться на Флёр Сомсу не сказал.

\ Вот, посмотрите, разве это следует из книги?:   

" Горничная открыла дверь на звонок.
     - Доложите - мистер Форсайт, по очень важному делу.
     Если Ирэн поймет, кто пришел, весьма возможно, что она откажется его принять. "Черт возьми, - подумал он, ожесточаясь по мере приближения часа борьбы. - Нелепая затея! Все шиворот-навыворот!"
     Горничная вернулась.
     - Не изложит ли джентльмен свое дело?
     - Скажите, что оно касается мистера Джона, - ответил Сомс.
     Снова остался он один в холле перед бассейном белосерого мрамора, задуманным ее первым любовником. Ох!
     Она дурная: она любила двух мужчин, а его не любила!
     Он не должен этого забывать, когда встретится с ней еще раз лицом к лицу. И вдруг он увидел ее в просвет между тяжелыми лиловыми портьерами, застывшую, словно в раздумье: та же величественная осанка, то же совершенство линий, та же удивленная серьезность в темных глазах, та же спокойная самозащита в голосе:
     - Войдите, пожалуйста!
     Он вошел. Как тогда на выставке, как в той кондитерской, она показалась ему все еще красивой. И в первый раз, самый первый со дня их свадьбы, состоявшейся тридцать шесть лет назад, он заговорил с Ирэн, не имея законного права назвать ее своею. Она не была в трауре - все, верно, радикальные выдумки его двоюродного братца.
     - Извините, что осмелился к вам прийти, - сказал он угрюмо, - но это дело надо так или иначе решить.
     - Вы, может быть, присядете?
     - Нет, благодарю вас.
     Досада на свое ложное положение, на невыносимую церемонность между ними овладела Сомсом, и слова посыпались сбивчиво:
     - Какая-то адская, злая судьба! Я не поощрял, я всеми силами старался пресечь. Моя дочь, я считаю, сошла с ума, но я привык ей потакать, вот почему я здесь. Вы, я уверен, любите вашего сына.
     - Безгранично.
     - И что же?
     - Решение зависит от Джона.
     У Сомса было чувство, точно его осадили и поставили перед ним барьер. Всегда, всегда она умела поставить барьер перед ним - даже тогда, в первые дни после свадьбы.
     - Прямо какое-то сумасбродство, - сказал он.
     - Да.
     - Если бы вы... Ну, словом... Они могли бы быть...
     Он не договорил своей фразы: "братом и сестрою, и мы были бы избавлены от этого несчастья", но увидел, что она содрогнулась, как если бы он договорил, и, уязвленный, отошел через всю комнату к окну. С этой стороны деревья ничуть не выросли - не могли, были слишком стары!
     - В отношении меня, - продолжал он, - вы можете быть спокойны. Я не стремлюсь видеться ни с вами, ни с вашим сыном в случае, если этот брак осуществится. В наши дни молодые люди - их не поймешь. Но я не могу видеть мою дочь несчастной. Что мне сказать ей, когда я вернусь домой?
     - Передайте ей, пожалуйста, то, что я сказала вам: все зависит от Джона.
     - Вы не противитесь?
     - Всем сердцем, но молча.
     Сомс стоял, кусая палец.
     - Я помню один вечер... - сказал он вдруг. И замолчал. Что было... что было в этой женщине такого, что не могло уложиться в четырех стенах его ненависти и осуждения? - Где он, ваш сын?
     - Вероятно, наверху, в студии отца.
     - Вы, может быть, вызовете его сюда?
     Он следил, как она нажала кнопку звонка, как вошла горничная.
     - Скажите, пожалуйста, мистеру Джону, что я его зову.
     - Если решение зависит от него, - заторопился Сомс, когда горничная удалилась, - можно, вероятно, считать, что этот противоестественный брак состоится; в таком случае будут неизбежны кое-какие формальности. С кем прикажете мне вести переговоры - с конторой Хэринга?
     Ирэн кивнула.
     - Вы не собираетесь жить с ними вместе?
     Ирэн покачала головой.
     - Что будет с этим домом?
     - Как решит Джон.
     - Этот дом... - сказал неожиданно Сомс. - Я связывал с ним надежды, когда задумал построить его. Если в нем будут жить они, их дети! Говорят, есть такое божество - Немеэида. Вы верите в него?
     - Да.
     - О! Верите?
     Он отошел от окна и встал близ нее, у ее большого рояля, в изгибе которого она стояла, как в бухте.
     - Я навряд ли увижу вас еще раз, - медленно заговорил он. - Пожмем друг другу руки... - губы его дрожали, слова вырывались толчками. - И пусть прошлое умрет.
     Он протянул руку. Бледное лицо Ирэн стало еще бледнее, темные глаза недвижно остановились на его глазах, руки, сложенные на груди, не шевельнулись. Сомс услышал шаги и обернулся. У полураздвинутой портьеры стоял Джон. Странен был его вид. В нем едва можно было узнать того мальчика, которого Сомс видел на выставке в галерее на Корк-стрит; он очень повзрослел, ничего юного в нем не осталось: изнуренное, застывшее лицо, взъерошенные волосы, глубоко ввалившиеся глаза. Сомс сделал над собою усилие и сказал, скривив губы не то в улыбку, не то в гримасу:
     - Ну, молодой человек! Я здесь ради моей дочери; дело, как видно, зависит от вас. Ваша мать передает все в ваши руки.
     Джон пристально глядел матери в лицо и не давал ответа.
     - Ради моей дочери я заставил себя прийти сюда, - сказал Сомс. - Что мне сказать ей, когда я к ней вернусь?
     По-прежнему глядя на мать, Джон сказал спокойно:
     - Скажите, пожалуйста. Флер, что ничего не выйдет; я должен исполнить предсмертную волю моего отца.
     - Джон!
     - Ничего, мама!
     В недоумении Сомс переводил взгляд с одного на другую; потом взял с кресла шляпу и зонтик, направился к, выходу. Мальчик посторонился, давая ему дорогу. Сомс вышел. Было слышно, как скрипели кольца задвигаемой за ним портьеры. Этот звук расковал что-то в его груди.
     "Ну так!" - подумал он и захлопнул парадную дверь. "

[Лiнкс]

3. В фильме Флёр и Джон встречаются в домике после беседы Ирэн и Сомса.  Флёр уговаривает Джона уехать .  Появляется Ирен и Флёр обвиняет Ирен в том, что она хочет разрушить их любовь прошлым. Джон в негодовании отворачивается от Флёр и , взяв мать под руку , уходит. Флёр кричит ему истерично вслед " Джон" раз 10 , не меньше. Я просто "заболела" от этого кошачьего её подвывания. Джон на крик не отзывается.

Вот, что в книге:

Когда Сомс вышел из дома в Робин-Хилле, сквозь пасмурную пелену холодного дня пробилось дымным сиянием предвечернее солнце. Уделяя так много внимания пейзажной живописи, Сомс был не наблюдателен к эффектам живой природы. Тем сильнее поразило его это хмурое сияние: оно будто откликнулось печалью и торжеством на его собственные чувства. Победа в поражении! Его миссия ни к чему не привела. Но он избавился от тех людей, он вернул свою дочь ценой ее счастья. Что скажет Флер? Поверит ли она, что он сделал все, что мог? И вот под этим заревом, охватившим вязы, орешник, и придорожный остролист, и невозделанные поля, Сомсу стало страшно. Флер будет совершенно подавлена. Надо бить на ее гордость. Мальчишка отверг ее, взял сторону женщины, которая некогда отвергла ее отца! Сомс сжал кулаки. Отвергла его, а почему? Чем он нехорош? И снова он почувствовал то смущение, которое гнетет человека, пытающегося взглянуть на себя глазами другого; так иногда собака, наткнувшись случайно на свое отражение в зеркале, останавливается с любопытством и с опаской перед неосязаемым существом.
     Не торопясь попасть домой, Сомс пообедал в городе, в "Клубе знатоков". Старательно разрезая грушу, он вдруг подумал, что если бы он не ездил в Робин-Хилл, то мальчик, может быть, решил бы иначе. Вспомнилось ему лицо Джона в ту минуту, когда Ирэн не приняла его протянутой руки. Странная, дикая мысль! Неужели Флер сама себе напортила, поспешив закрепить за собой Джона?
     Он подъезжал к своему дому около половины десятого. Когда его машина мягко покатилась по аллее сада, он услышал трескучее брюзжанье мотоцикла, удалявшегося по другой аллее. Монт, конечно. Значит, Флер не скучала. Но все же с нелегким сердцем вошел он в дом. Она сидела в кремовой гостиной, поставив локти на колени и подбородок на кисти стиснутых рук, перед кустом белой камелии, заслонявшей камин. Одного взгляда на дочь, еще не заметившую его, было довольно, чтобы страх с новой силой охватил Сомса. Что видела она в этих белых цветах?
     - Ну как, папа?
     Сомс покачал головой. Язык не повиновался ему. Как приступить к этой работе палача? Глаза девушки расширились, губы задрожали.
     - Что, что? Папа, скорей!
     - Дорогая, - сказал Сомс, - я... сделал все, что мог, Но... И он опять покачал головой.
     Флер подбежала к нему и положила руки ему на плечи.
     - Она?
     - Нет, - проговорил Сомс. - Он! Мне поручено передать тебе, что ничего не выйдет; он должен исполнить предсмертную волю своего отца.
     Он обнял дочь за талию.
     - Брось, дитя мое! Не принимай от них обиды. Они не стоят твоего мизинца.
     Флер вырвалась из его рук.
     - Ты не старался... конечно, не старался. Ты... Папа, ты предал меня!
     Тяжко оскорбленный, Сомс глядел на дочь. Каждый изгиб ее тела дышал страстью.
     - Ты не старался - нет! Я поступила как дура. Нет.
     Не верю... он не мог бы... он никогда не мог бы... Ведь он еще вчера... О! Зачем я тебя попросила!
     - В самом деле, - сказал спокойно Сомс, - зачем? Я подавил свои чувства; я сделал для тебя все, что мог, поступившись своим мнением. И вот моя награда! Спокойной ночи!
     Каждый нерв в его теле был до крайности натянут, он направился к дверям.
     Флер кинулась за ним.
     - Он отверг меня? Это ты хочешь сказать? Папа!
     Сомс повернулся к дочери и заставил себя ответить:
     - Да.
     - О! - воскликнула Флер. - Что же ты сделал, что мог ты сделать в те старые дни?
     Глубокое возмущение этой поистине чудовищной несправедливостью сжало Сомсу горло. Что он сделал? Что они сделали ему! И, совершенно не сознавая, сколько достоинства вложил в своей жест, он прижал руку к груди и смотрел дочери в лицо.
     - Какой стыд! - воскликнула Флер.
     Сомс вышел. В ледяном спокойствии он медленно поднялся в картинную галерею и там прохаживался среди своих сокровищ. Возмутительно! Просто возмутительно! Девчонка слишком избалована! Да, а кто ее избаловал? Он остановился перед копией Гойи. Своевольница, привыкла, чтобы ей во всем потакали. Цветок его жизни! А теперь она не может получить желанного! Он подошел к окну освежиться. Закат угасал, месяц золотым диском поднимался за тополями. Что это за звук? Как? Пианола! Какая-то нелепая мелодия, с вывертами, с перебоями! Зачем Флер ее завела? Неужели ей может доставить утешение такая музыка? Его глаза уловили какое-то движение в саду перед верандой, где на молодые акации и трельяж из ползучих роз падал лунный свет. Она шагает там взад и вперед, взад и вперед. Сердце его болезненно сжалось. Что сделает она после такого удара? Как может он сказать? Что он знает о ней? Он так любил ее всю жизнь, берег ее как зеницу ока! Он не знает, ровно ничего о ней не знает! Вот она ходит там в саду - под эту нелепую мелодию, а за деревьями в лунном свете мерцает река!
     "Надо выйти", - подумал Сомс.
     Он поспешно спустился в гостиную, освещенную, как и полчаса назад, когда он уходил. Пианола упрямо выводила свой глупый вальс, или фокстрот, и - и как его там теперь называют? Сомс прошел на веранду.
     Откуда ему наблюдать за дочерью так, чтобы она не могла его видеть? Он пробрался фруктовым садом к пристани. Теперь он был между Флер и рекою, и у него отлегло от сердца. Флер - его дочь и дочь Аннет, ничего безрассудного она не сделает; но все-таки - как знать! Из окна плавучего домика ему видна была последняя акация и край платья, взвивавшегося, когда Флер поворачивала назад в неустанной ходьбе. Мелодия, наконец, замолкла - слава богу! Сомс подошел к другому оконцу и стал глядеть на воду, тихо протекавшую мимо кувшинок. У стеблей она шла пузырьками, которые сверкали, попадая в полосу света. Вспомнилось вдруг то раннее утро когда он проснулся в этом домике, где провел ночь после смерти своего отца и только что родилась Флер - почти девятнадцать лет назад! Даже сейчас он ясно помнил странное чувство, охватившее его тогда при пробуждении, - точно он вступает в новый, непривычный мир. В тот день началась вторая страсть его жизни - к этой девочке, которая бродит сейчас там, под акациями. Каким утешением стала она для него! Чувство горечи и обиды прошло без следа" Что угодно, лишь бы снова сделать ее счастливой! Пролетела мимо сова, угрюмо ухая; шарахнулась летучая мышь; свет месяца ярче и смелее ширился над рекой. Сколько времени она еще будет ходить так взад и вперед? Он вернулся к первому оконцу и вдруг увидел, что дочь спускается к берегу. Она остановилась совсем близко, на мостках пристани. Сомс наблюдал, крепко стиснув руки. Заговорить с нею? Нервы его были натянуты до крайности. Эта застывшая девичья фигура, молодость, ушедшая в отчаяние, в тоску, в самое себя! Он всегда будет помнить ее такою, как она стоит сейчас в свете месяца; будет помнить легкий, приторный запах реки и трепет ракитовых листьев. У нее есть все на свете, что только может доставить ей отец, кроме одного, чего она не может получить из-за отца! Злое упрямство фактов причиняло Сомсу в этот час обидную боль, точно застрявшая в горле рыбья кость.
     Потом с бесконечным облегчением он увидел, что Флер повернула обратно к дому. Что он даст ей в возмещение утраты? Жемчуга, путешествия, лошадей, других мужчин - все, чего она ни пожелает, лишь бы он мог забыть эту девичью фигуру, застывшую над рекой! Что такое? Опять она завела этот мотив? Но это же мания! Сбивчивая, тренькающая музыка слабо доносилась из дому. Как будто Флер говорит: "Если не будет ничего, что заставило бы меня ходить, я застыну и умру!" Сомс смутно понимал. Хорошо, если ей это помогает, пусть пианола тренькает хоть до утра! И, тихо прокравшись назад фруктовым садом, он поднялся на веранду. Хотя он это сделал с намерением войти в гостиную и поговорить на этот раз с дочерью, однако он все еще колебался, не зная, что сказать, и тщетно старался вспомнить, что чувствуешь, встречая препятствие в любви! Он должен был бы знать, должен был бы вспомнить - и не мог! Подлинное воспоминание умерло; он только помнил, что было мучительно больно. И он стоял без мыслей и отирал носовым платком ладони и губы, до странности сухие. Если вытянуть шею, он мог видеть Флер; она стояла спиной к пианоле, все еще игравшей свой назойливый мотив; крепко скрестила руки на груди и зажала в зубах зажженную папиросу, дым от которой заволакивал ее лицо. Лицо это показалось ему чужим: глаза сверкали, устремленные вдаль, и каждая черта дышала какой-то горькой насмешкой и гневом. Раза два Сомс подмечал подобное выражение у Аннет. Лицо слишком живое, слишком откровенное; сейчас это не было лицо его дочери. И он не посмел войти, сознавая, что всякая попытка утешения будет бесполезна. Вместо этого он сел на веранде в тени трельяжа.
     Чудовищную шутку сыграла с ним судьба! Немезида!
     Тот давнишний несчастный брак! А за что в конце концов, за что? Когда он так отчаянно желал Ирэн и она согласилась стать его женой, разве мог он знать, что она никогда не полюбит его? Мелодия затихла, возобновилась и снова затихла, а Сомс все еще сидел в своем углу, ожидая, сам не зная чего. Окурок папиросы Флер, пролетев из окна, упал на траву у веранды. Сомс наблюдал, как дотлевал в траве огонек. Месяц выплыл на волю из-за тополей и захватил сад в свою призрачную власть. Безотрадный свет, загадочный, далекий, подобный красоте той женщины, которая никогда его не любила, одел немезии и левкои в неземные уборы. Цветы! А Флер, его цветок, так несчастна! Ах, почему нельзя положить счастье в сейф, запереть его золотым ключом, застраховать от понижения?
     Свет уже не падал больше из окна гостиной. Кругом было тихо и темно. Флер ушла наверх? Сомс поднялся и, встав на цыпочки, заглянул в комнату. Да, по-видимому, так! Он вошел. Веранда мешала лунным лучам проникать в комнату. Сперва он ничего не мог различить, кроме силуэтов мебели, казавшихся чернее самой черноты. Ощупью направился он к дальнему окну, чтобы закрыть его; зацепился ногой за стул; кто-то вскрикнул. Вот она, свернулась клубочком, вдавилась в угол дивана! Сомс поднял дрожащую руку. Нужны ли ей его утешения? Он стоял, глядя на этот клубок из помятых оборок и волос, на эту прелестную юность, старающуюся процарапать себе путь сквозь стену печали. Как оставить ее здесь? Наконец он провел рукой по ее волосам и сказал:
     - Ступай, дорогая, ложись ты лучше спать. Я как-нибудь это тебе улажу.
     Бессмысленные слова, но что он мог сказать ей?

IX. ПОД СТАРЫМ ДУБОМ

     Когда посетитель удалился, Джон и его мать стояли безмолвно, пока сын не сказал наконец:
     - Надо было бы его проводить.
     Но Сомс уже уходил по подъездной аллее, и Джон, не решаясь вернуться в гостиную, прошел наверх в студию отца.
     Выражение лица его матери, когда она стояла лицом к лицу с человеком, которому была когда-то женой, укрепило решение, назревавшее с того самого часа, как она ушла от него накануне, - укрепило заключительным прикосновением реальности. Жениться на Флер означало бы дать матери пощечину, предать умершего отца! Ничего не выйдет! Джон был крайне незлобив. В этот час отчаяния он не роптал на своих родителей. Он обладал редкой для его возраста способностью видеть вещи в их соразмерности. И Флер, и даже его матери хуже, чем ему. Отвергнутому тяжелее, чем отвергающему, и вдвойне тяжело сознавать, что ради тебя любимому существу приходится идти на жертвы. Нет, он не должен, не станет роптать! Он стоял и смотрел на поздно проглянувшее солнце, и снова вставало перед ним видение, смущавшее его минувшей ночью: море на море, страна на страну, миллионы против миллионов людей, и у каждого собственная жизнь, стремления, радости, горести и страдания, и каждый должен приносить жертвы, и каждый борется в одиночку за свое существование. И хотя он охотно отдал бы все на свете ради одного, чего он не мог получить, глупо было бы не понимать, как мало значат его чувства в этом огромном мире, и показать себя плаксой или негодяем. Он рисовал себе людей, лишенных всего, - миллионы пожертвовавших жизнью на войне, миллионы разоренных, которым война оставила только жизнь и больше ничего; голодных детей, о которых читал, миллионы калек и миллионы несчастных на все лады. Но мысль о них не очень ему помогала. Если нечего есть, разве утешит сознание, что и другие остались без обеда? Более привлекательна мысль об отъезде в этот широкий мир, о котором он еще ничего не знает. Он не может остаться здесь, в тихом убежище, где все так спокойно и гладко, и ничего не делать - только думать и мечтать о том, что могло бы быть. И не может он вернуться в Уонсдон, к воспоминаниям о Флер. Если он опять ее увидит, он не отвечает за себя; а если он останется здесь или вернется в Уонсдон, он непременно будет встречаться с нею. Это неизбежно, пока они так близко друг от друга. Единственное, что ему остается, - это уехать прочь как можно скорее. Но, как ни любил он свою мать, он не хотел бы ехать с нею. Потом, обругав себя скотиной, он собрался с духом предложить матери поездку в Италию. Два часа в этой унылой комнате силился он овладеть собою, потом торжественно оделся к обеду.
     Мать тоже сошла в столовую. Они почти не ели и беседовали о каталоге картин отца. Выставка предполагалась в октябре, и, кроме некоторых формальностей, все было готово.
     После обеда Ирэн накинула пальто, и они вышли в сад. Немного походили, немного поговорили, потом остановились молча под дубом. Следуя соображению: "Если я выдам хоть что-нибудь, я выдам все", Джон взял ее под руку и сказал, словно невзначай:
     - Мама, поедем в Италию.

___________________
  Простите меня за длинные цитаты, пожалуйста

[meder]

Экранизацию я не видела. "Сага" одна из моих любимых книг - но я считаю, что Джон принял решение сам. Таким было его понятие чести, может быть. Мне кажется, что для него оказалась страшной мысль связать свою жизнь с любимой дочерью человека, причинившего зло горячо любимой матери - себя-то он не воспринимает отдельно от родителей, гордится ими и любит их! Поэтому и Флер для него - часть семьи Сомса, неотъемлемая и не совсем самостоятельная. Жениться на Флер - войти в семью Сомса, принять его и простить, не только ему, но и матери. Отец уже умер, но о женитьбе высказался вполне определенно - вот Джон и делает трагический выбор: ничто не может изменить прошлое, и его любовь не имеет права на существование.
Сейчас мы рассуждаем по другому, родители, в конце концов, могли бы не общаться... Но тогда - взгляды на брак были другими, тем более в среде Форсайтов.
Вины Ирен тут я тоже не вижу - она всю жизнь страдает из-за неумения притворяться, "вести себя прилично", подчинять сердце разуму - и сейчас не смогла. Единственная ее попытка "быть разумной" - замужество с Сомсом - сломала ее жизнь бесповоротно, конечно, она старается не повторять больше этой ошибки и живет сердцем.
Для меня Ирен - жертва, все-таки. Все ускользает у нее из рук, в ней видят то вещь, то богиню, то Немезиду - а она просто человек, ищущий счастья и не верящий в свое право на него.
Симпатичней всего мне тоже Джолион. И еще Джун.

[befogme]

Ни одной экранизации не видела. Книга была одна из любимейших в детстве. Но читаю вас и понимаю, что надо бы перечитать - совсем ничего не помню Помню только, что Сомс - тиран, а нравились мне там художница (по-моему Джун) и какой-то молодой человек, имени не помню

Зато помню кличку собаки - Тинг-а-Линг! Конец главы намного лучше отложился в памяти.

[Angie]

Доброго всем времени суток!

Спасибо за интересность, честно говоря, я даже не знала, что Сагу экранизировали *краснеет*

Книга, как и у многих, одна из любимейших, зачитанная еще в школе. Даже тогда очень хотелось посмотреть - как же это все смотрелось бы на экране... Но как-то они в сознании складываются, образы главных героев, и иногда из-за этого оценить фильм не получается Сразу же по фото можно судить - вот Ирэн я точно не такой представляла.

Но фильм все равно посмотреть бы хотелось

[Tanigva]

Спасибо за интересность, честно говоря, я даже не знала, что Сагу экранизировали *краснеет*

Первый сериал, который мы увидели в Союзе в 1970 году был 26-серийный английский фильм "Сага о Форсайтах". Грех не вспомнить именно эту экранизацию. Книга одна из моих любимых, перечитывала на английском, недавно прослушала на английском и всегда у меня перед глазами герои того фильма. Недавно я его пересмотрела и опять мне он очень понравился. Весь новый сериал я не видела, только несколько серий (в библиотеке по ошибке пришли несколько серий нового сериала), мне он показался слабее и актеры не были такими "родными".

[Chukcha2005]

Вы знаете, "Сагу о Форсайтах" 70-го года я помню. У нас в семье смотрели. Очень живо вспоминается мутно-голубой экранчик размером с почтовую открытку... 
Я все понять не мог - что же взрослые в этом фильме нашли?

[Лiнкс]

Вы знаете, "Сагу о Форсайтах" 70-го года я помню. У нас в семье смотрели. Очень живо вспоминается мутно-голубой экранчик размером с почтовую открытку... 
Я все понять не мог - что же взрослые в этом фильме нашли?

 Я тоже помню ту экранизацию крайне смутно, но осталось какое-то ощущение гармонии   . Очень хочется пересмотреть .

[Chukcha2005]

Я тоже помню ту экранизацию крайне смутно, но осталось какое-то ощущение гармонии   . Очень хочется пересмотреть .

Не уверен, что этот сериал сейчас достижим (на уровне, так сказать..."бытовом")
Но можно поискать. 

[Alhimik]

Боже мой, да о чем тут говорить! Экранизация как обычно надергана, книга-то все равно лучше! Никогда не пойму зачем портить личные впечатленя от книги просмотром чужих... Хотя все имеет право на жизнь, ага? Мне экранизация не нужна и даром, честно

[Лiнкс]

Боже мой, да о чем тут говорить! Экранизация как обычно надергана, книга-то все равно лучше! Никогда не пойму зачем портить личные впечатленя от книги просмотром чужих... Хотя все имеет право на жизнь, ага? Мне экранизация не нужна и даром, честно

 Что значит "о чём тут говорить"? Если вам лично не интересно говорить о книгах и их экранизациях, то  и не говорите. Кто ж неволит?

 

Экранизация как обычно надергана

 Экранизаций, как минимум, две. Так что какая из них?

Мне экранизация не нужна и даром, честно

Вот и славно.


   

[Angie]

Уф, прочувствовала себя совсем зеленой

Конечно же, что смотрели в Союзе в 70-м году я помнить не могу, но поставила себе галку - спросить у родителей, книгу они любят, может, и фильм тогда смотрели, хотя может и они в виду малолетства тогда еще Форсайтами не интересовались 

[Tara-77]

а сколько серий в "современной " экранизации??

[Tanigva]

Мы уже обсуждали на форуме экранизацию 70-го года. И Sagitta помещала даже фотографии оттуда. Посмотрите!
http://forum.aldebaran.ru/index.php/topic,3259.msg69320.html#msg69320

[Інтар]

Танечка! Спасибо за ссылку ! Как я забыла? И тема классная была.
Первая фотка черно-белая, это Ирэн и Сомс? Мне нравятся!
Вообще каждый в своем воображении создал образ героев, и так приятно, когда потом в фильме это совпадает. Вот почему так интересно смотреть экранизации. Интересно, как режиссер понял произведение, как донес до зрителя, ведь у каждого свое мнение. Бывает, что от книги уже ничего не остается.

Ира! Мне из мужчин больше всего нравится старый Джолион и Майкл!
А из женщин Марджори Феррар (героиня,так сказать, второго плана) - гордость гедонистов

[Лiнкс]

А из женщин Марджори Феррар (героиня,так сказать, второго плана) - гордость гедонистов

 Мне тоже очень  близки её взгляды на жизнь .

[Ю ГО]

Я вот часто слышу, что САГА О ФОРСАЙТАХ у многих слывет одной из любимых книг. А я вот даже не дочитала. Причем, что интересно, я как раз люблю классику- и нашу, и зарубежную. И все классики прочитаны, все нормально. А вот тут... Может, мне с переводом не повезло? И еще почему-то не покатил БРАВЫЙ СОЛДАТ ШВЕЙК. Люди, ну переубедите меня, что стоит еще раз взяться за САГУ!!! Это ведь достойная книга? И посоветуйте, плииз, хороший перевод!

[Буся]

для переубеждения почитайте тему посвященную "Саге.."
http://forum.aldebaran.ru/index.php/topic,7049.0.html

 ваш топик через некоторое время будет присоединен к ней.

[Інтар]

Взять любое издание Саги до 1980 года(приблизительно). Я на развалах купила издание - 1957 г. - чудесній перевод!!!

[Лiнкс]

Честно говоря, возражаю против того, что "Сага о Форсайтах" вдруг стала "любовным чтивом" и помещена в раздел " Любовный роман". Перемещаю тему обратно - в " Полемику".

[Roland]

Честно говоря, возражаю против того, что "Сага о Форсайтах" вдруг стала "любовным чтивом" и помещена в раздел " Любовный роман". Перемещаю тему обратно - в " Полемику".

Ладно, пусть будет полемика.

[Soflemarus]

Мне новая экранизация "Саги о Форсайтах" в целом понравилась, но больше как просто фильм; с романом почему-то принципиально не решалась сравнивать, потому что уже с Ирэн понимаешь - "не совсем то". Но все же... фильм качественно-красивый, сделан и сыгран очень хорошо. Если не ошибаюсь, то это производство BBC, который  давно зарекомедовал себя мастером создания сериалов, базирующихся на английской классической литературе (из коих любимейшим был и остается "Гордость и предубеждение")

[Защитник Бродского]

Ух ты, люблю "Сагу" и "Современную комедию" - слов нет, как!
А экранизацию видел только одну - ту самую, где Сомс словно яйцо проглоил, а Ирэн...
Короче: ну не могут быть у Ирэн Эрон ТАКИЕ волосы! Это у неё-то, про которую тысячу раз говорят, что "цвета опавших листьев"! Это которая такая вся из себя романтическая (мне, честно говоря, не нравится этот образ, но ведь ясно, что она - воплощённая КРАСОТА), и вся светится, золотится, и в книге понятно, отчего так страдает Сомс. А здесь... Ну, товарищи, не верю!
Про "Гордость и предубеждение" (это к предыдущему посту), мельком скажу, верю. Хорошая экранизация.
А здесь... Пойду лучше, Голсуорси почитаю.

[Soflemarus]

сидела и размышляла, кто бы на роль Ирэн подошел... и что-то ни одной подходящей кандидатуры не напридумывалось

[Защитник Бродского]

Есть французская актриса... Не помню, как её зовут. Она играет возлюбленную Пьера Ришара в фильме "Налево от лифта" (а может, "Направо от лифта", не важно). Там её звали Флоранс.  Мне кажется, она бы подошла.

[Soflemarus]

Сначала вспомнила возлюбленную из фильма другого героя (хотя не помню, как звали их обеих ). Про Флоренс задумалась накрепко, и все равно какое-то сомнение... (только лично мое мнение, конечно). Надо бы фильмо пересмотреть Такое ощущение, что вертится имя/образ в голове, а вспомнить не могу никак...

[ALICE]

сидела и размышляла, кто бы на роль Ирэн подошел... и что-то ни одной подходящей кандидатуры не напридумывалось

Николь Кидман?

[Soflemarus]

Николь Кидман? 

тоже нет почему-то  или я привередничаю 

[Защитник Бродского]

Кидман - нет. В ней нет мягкости, податливости, да и теплоты, если на то пошло.

[Лiнкс]

Кидман - нет. В ней нет мягкости, податливости, да и теплоты, если на то пошло.

Точно! Сколько бы она ни пыталась играть доброту, игра есть, доброты нет.

[Інтар]

Кидман? Ирэн?
У Ирэн были женственные формы, а Кидман плоская как камбала (да простят меня ее фанаты)

[befogme]

Кидман? Ирэн?
У Ирэн были женственные формы, а Кидман плоская как камбала (да простят меня ее фанаты)

Не фанатка, но поклонница И не плоская как камбала, а стройная как кипарис   Но не Ирэн, хоть я и вообще не помню, как она выглядела

[Лiнкс]

хоть я и вообще не помню, как она выглядела

 Мэрил Стрип молодая, как в "Женщине фрацузского лейтенанта"   

[Інтар]

Не фанатка, но поклонница И не плоская как камбала, а стройная как кипарис   Но не Ирэн, хоть я и вообще не помню, как она выглядела

Не, Лен, это не стройность, ИМХО. Тощая, плоскогрудая, не нравятся мне такой тип женщин, совершенно.