Цензурные страсти

[Инклер]

В эту тему я хочу сносить найденные в Сети или в залежах старых журналов отрывки книг, вырезанные цензурой разных времен. Таких лакун - очень, очень много!
Расшифровки иносказаний и выкладки урезанного конечно, приветствуются! 

Как бы это изъяснить,
Чтоб совсем не рассердить
Богомольной важной дуры,
Слишком чопорной цензуры?...

[Инклер]

Для начала. Иштван Рат-Вег, венгерский культуролог о цензуре:

8  марта 1806  года император Франц  издал указ,  содержанием которого было  ни больше ни меньше, как государственное управление творчеством романистов. Согласно этому указу запрещаются:
     1.  Какие бы то ни было сентиментальные  любовные романы,  парализующие здоровое мышление безнравственными фантазиями.
     2. Все так называемые романы о  гениях (Genieromane), в которых главный  герой силой  своего гения  (Kraftgenie) ломает  рамки обывательских отношений.
     3. Все романы о привидениях, разбойниках и рыцарях.
     4.  И  вообще жанр  как таковой,  который в  презрительном  смысле  (im verachtlichen Sinne) принято называть романом.


     В последний пункт  входит уже решительно все.

 

[Инклер]

Продолжим наши штудии. Снова Иштван Рат-Вег.

Одна из пьес, попавших в руки цензора, заканчивалась щекотливым эпизодом: влюбленная пара заходила в дом. И цензор-патриарх несторианского возраста рассказывает, с какой поистине солоновской мудростью помог он неумелому автору. Вставил в пьесу нотариуса, который вошел в дом вместе с влюбленной парой. Публика, таким образом, покидала театр в уверенности, что там в доме непременно произойдет бракосочетание.

[Инклер]

Скажите, а вот тут вы не находите никаких намеков?

С кресла величественно поднялся Иван Грозный, направился к книжному шкафу и достал из него книгу:
- Послушай, Ячменев, что Зубарев писал про меня всего двадцать лет назад.
Он отыскал нужное место и начал читать с выражением:
- «Иван Грозный был талантливый и умный человек. Он был хорошо образован, любил и умел писать, обладал тонким и острым умом».
Царь перелистал несколько страниц:
- «Опричнина представляла собой крупный политический сдвиг, учреждение прогрессивное, хотя и в сопровождении известных крайностей». Ну, без крайностей в нашей профессии не бывает! - добавил Грозный с ласковой улыбкой, которая четыреста лет назад заставляла всех трепетать. - А что недавно насочинял про меня этот мерзавец? Ты читал рукопись?
Ячменев кивнул.
- И тиран я, и маньяк, и убийца! - царь был явно обижен. - И хунвейбины мои, то есть опричники, отрицательное явление…

Это Брагинский-Рязанов, "Убийство в библиотеке" Год издания 1969. Там в общем Иван Грозный убил одного историка...
Нет? Не видите?  А зря... Современники прекрасно понимали, что дело не столько в Иване Грозном, сколько в Сталине - его восхвалении и последующем поругании.
Тем более, что дальше Грозный говорит про историка такие слова:

- В глубине души он меня любил. Ему нравились мои методы. Он был сторонником крепкой руки. Он был искренен, когда меня восхвалял. А сейчас он меня предал…



Уходит в прошлое эзопов язык.   Сегодня - Путинананары - и все тут!

[Кунгурцев]

8  марта 1806  года император Франц  издал указ,  содержанием которого было  ни больше ни меньше, как государственное управление творчеством романистов. Согласно этому указу запрещаются:
     1.  Какие бы то ни было сентиментальные  любовные романы,  парализующие здоровое мышление безнравственными фантазиями.
     2. Все так называемые романы о  гениях (Genieromane), в которых главный  герой силой  своего гения  (Kraftgenie) ломает  рамки обывательских отношений.
     3. Все романы о привидениях, разбойниках и рыцарях.
     4.  И  вообще жанр  как таковой,  который в  презрительном  смысле  (im verachtlichen Sinne) принято называть романом.

При четвёртом пункте зачем нужны первые три?

[Инклер]

При четвёртом пункте зачем нужны первые три?

Это вопрос к Францу-Иосефу. Даже Рат-Вег, думаю, не ответил бы.

[Оleksandra T]

Для начала. Иштван Рат-Вег, венгерский культуролог о цензуре:

8  марта 1806  года император Франц  издал указ,  содержанием которого было  ни больше ни меньше, как государственное управление творчеством романистов. Согласно этому указу запрещаются:
     1.  Какие бы то ни было сентиментальные  любовные романы,  парализующие здоровое мышление безнравственными фантазиями.
     2. Все так называемые романы о  гениях (Genieromane), в которых главный  герой силой  своего гения  (Kraftgenie) ломает  рамки обывательских отношений.
     3. Все романы о привидениях, разбойниках и рыцарях.
     4.  И  вообще жанр  как таковой,  который в  презрительном  смысле  (im verachtlichen Sinne) принято называть романом.


     В последний пункт  входит уже решительно все.

 

Интересно, как реализация этого указа выглядела на практике и насколько он вообще выполнялся?

[Серафим]

Уходит в прошлое эзопов язык.  

Разве это плохо? Можно предположить, что те изобретательность и остроумие, которые раньше тратили на освоение эзопова языка, теперь потратят на что-то более продуктивное.

[Кунгурцев]

Разве это плохо? Можно предположить, что те изобретательность и остроумие, которые раньше тратили на освоение эзопова языка, теперь потратят на что-то более продуктивное.

Пока не особо заметно чего-то более продуктивного.

[Серафим]

Пока не особо заметно чего-то более продуктивного.

Вообще-то, я согласен (

[Инклер]

Интересно, как реализация этого указа выглядела на практике и насколько он вообще выполнялся?

Трудно сказать... но цензура существовала всегда. И работ у цензоров было навалом. Вот что про эти работы пишет наш неутомимый Рат-Вег.

 “У нее была белая полная грудь”. Цензор исправил: “Спереди она была красиво сложена”. От того же цензора не ускользнули даже самые мелкие авторские ремарки. Он обнаружил, что слишком часто повторяется “Целует ее”. Добросовестно вычеркнув все эти места, он дал повсюду свой эквивалент: “Посылает ей воздушный поцелуй”. Различие поистине тонкое! Нравственный контроль распространялся и на детскую и юношескую литературу. “Волосы ее росли пышно” (“Es hatte einen iippigen Haarwuchs”), — писал один из авторов о своей маленькой героине. Эпитет “пышный” был выловлен. Осталось “волосы ее росли”

 

[Оleksandra T]

Герман Ермолаев ""Тихий Дон" и политическая цензура".
http://feb-web.ru/feb/sholokh/critics/ermol/erm-001-.htm

Рассказывается не только о том, как цензура правила собственно "Тихий Дона", но она ставится в общий контекст цензурирования художественных произведений.

Меня несколько удивило то, что цензура выкинула: "... 23-ю главу с описанием поездки Петра Мелехова за телом расстрелянного Мирона Коршунова, две последние страницы 34-й главы с изображением горя Мелеховых при виде трупа расстрелянного Петра....".
Я читая "Тихий Дон"удивлялась, как цензура пропустила безобразную сцену расправы красных с пленными, которые сдались под обещание "отпустить". Оказалось, что здесь все, с тогдашней точки зрения нормально - так им "сволочам белогвардейским" и надо, а вот сцены, вызывающее сочувствие к "сволочам" это - крамола.



А еще оказывается из "Тихого Дона" выкинули целую главу:

"Уже в самых ранних публикациях «Тихого Дона» обозначилось острие политической правки — очистка образов большевиков и их сторонников от всего, что с точки зрения предержащей власти препятствует им служить примером для идеологического, нравственного и эстетического воспитания читателя. В первую очередь жертвами чистки стали коммунисты Илья Бунчук и его молоденькая возлюбленная Анна Погудко.

Ощущение восторженности, которое овладевало двадцатидевятилетним Бунчуком при взгляде на Анну, показалось цензору излишней сентиментальностью. При подготовке отдельного издания 2-й книги из портрета Анны исчезло предложение «Волнующая созвучием гармония покоилась в каждой черте, в любом движении», а восхищению Бунчука ее красотой был придан игривый оттенок путем замены фразы «сказал сорвавшимся, хриплым голосом» фразой «сказал с пафосной шутливостью»16. Одновременно снимаются «натуралистические» детали, воспринятые цензурой как неподобающие юной большевичке. Наглядным примером является отрывок из описания ночного визита Анны к Бунчуку в постель. "

Это ставится в общий контекст:

"Цензорская забота о сексуальной инициативе большевичек проявилась довольно рано. В большинстве публикаций повести Юрия Либединского «Неделя», начиная с 1923 года (изд-во «Молодая гвардия»), не оказалось просьбы заведующей культпросветом политотдела в провинциальном городке к председателю ЧК зайти к ней вечером. Цензор не посчитался с тем, что они любили друг друга. Комсомольский вожак Рита Устинович из романа Николая Островского «Как закалялась сталь» напоминает шолоховскую Анну своим объяснением готовности отдаться товарищу по борьбе Сергею Брузжаку. Оказавшись наедине с ним в лесу, она обратилась к нему со словами: «Буду сейчас твоя, потому что ты юн, полон жизни, чувства твои чисты, потому что идущие впереди дни могут отнять у нас жизнь». Сергей принял предложение, но цензор поспешил отвергнуть его уже в первом книжном издании 1-й части романа в 1932 году. В следующем году, во 2-й книге «Брусков» Федора Панферова, цензоры разделались с изображением успешной попытки поборницы свободной любви Маши Сивашевой соблазнить героя романа Кирилла Ждаркина, завлекши его в лес."


"Из вымышленных персонажей от политической правки больше всего пострадали Бунчук и Анна. Цензура продолжила деромантизацию их отношений, начатую в 1929 году. Снимается фраза: «Простая, как сказка, стояла перед ним девушка, в белых, серебряной чистоты, зубах держала шпильки, дрожала тугой бровью — и, казалось, вот-вот растает, как звук в сосновом бору на заре»86. Одновременно зачеркиваются строки о зарождении Анниной любви «в грозовой год, на девятнадцатой весне ее коротенькой, как сон, девичьей жизни ворохнулось чувство, повлекло к Бунчуку. Сердцем выбрала его, неприглядного и простого, в боях срослась с ним, отняла у смерти, выходила...»87 Уход Анны за тифозным Бунчуком пробудил в нем особенное чувство благодарности и нежности. Однако цензоры увидели в этом не подобающую большевику сентиментальность. Последовало изъятие неугодного пассажа: «Он словно возмещал то, что по его вине перенесла она, он был исключительно внимателен, предупреждал каждое ее желание, но делал это не навязчиво, с не присущей ему мягкостью, и она оценила это. Жестокими, но уже иными — покоренными и бесконечно преданными глазами смотрел он на нее»88.

Цензорское недовольство породил Бунчуков образ мыслей в 25-й главе 5-й части, где он и Анна были показаны в домашней обстановке. Беременной Анне Бунчук рисовал послевоенную картину их семейного счастья, со здоровым сыном, геранью, без всяких амбиций. Рассуждения Бунчука о будущем подаются так, что их можно принять и за шутку, и за чистую монету. В 1933 году 25-я глава была целиком выброшена из романа. Помимо мечтающего Бунчука, в ней изображался загаженный при большевиках Ростов. Удаление главы создало сюжетную неувязку: стало неясно, как Бунчук с Анной попали в отряд Подтелкова"

[Оleksandra T]

Гарун бежал быстрее лани,
Быстрей, чем заяц от орла;
Бежал он в страхе с поля брани,
Где кровь черкесская текла;
Отец и два родные брата
За честь и вольность там легли,
И под пятой у сопостата
Лежат их головы в пыли.
(Лермонтов "Беглец"

Цензура заменила фразу "за честь и вольность там легли" на "от смерти груди не спасли" - черкессам гибнуть "за честь и вольность" не положено.

[Инклер]

Александра, я слышал, что Шолохов был исключительно терпим к цензурным изъятиям и даже было одно издание, напрочь лишенное донских словечек. А знаете у кого я это вычитал? У вашего старого знакомого, Бар-Селлы... Вот издание без донских слов мне показалось - уж слишком... Вот и ищу, что же это за издание такое.

[Оleksandra T]

Два примеры советской цензуры, о которых прочитала несколько лет назад в одной статье. (К сожалению, не помню ни названия книг, о которых идет речь, ни ссылку на статью сейчас не могу найти.)
1) Было запрещено произведение, в котором выдуманный инженер-конструктор изобрел самолет, тоже, разумеется выдуманный. Причина запрета: самолета, о котором пишется в произведении, не в списке самолетов, о которых РАЗРЕШЕНО писать.
2) Тоже на "самолетную тему". Пытались выкинуть фразу "самолет оторвался от каучукового покрытия киевского аэродрома" - иностранные шпионы видители узнают, какое покрытие, у киевского аэродрома.  Дело было в конце 80-х, поэтому автор "из принципа" уперся и таки настоял на своем, убедив, что иностранные шпионы и без него знают о материале, из которого сделан киевский аэродром.

[Инклер]

Советский писатель Ян Ларри - да-да, Карик и Валя перед войной начал писать фантастическую повесть в которой описывал земное устройство жизни с точки зрения инопланетян. Рукопись он по частям отправлял... Сталину.
Однако, этот цензор был более милостив к Булгакову и Пастернаку, нежели к простому детскому писателю. Он получил десять лет и по рогам. Впрочем, возможно, именно это и спасло его от смерти на войне. Кто знает?

[Оleksandra T]

Александра, я слышал, что Шолохов был исключительно терпим к цензурным изъятиям и даже было одно издание, напрочь лишенное донских словечек. А знаете у кого я это вычитал? У вашего старого знакомого, Бар-Селлы... Вот издание без донских слов мне показалось - уж слишком... Вот и ищу, что же это за издание такое.

"Исключительная терпимость Шолохова к цензурным изъятиям" - любимый "конек" не только Бар Селлы, но и вообще "антишолоховедов"

А вот, что о "терпимости" Шолохова пишет Герман Ермолаев:

"Продолжая затушевывать красный террор, редакция «Октября» не рискнула опубликовать всю 23-ю главу с описанием поездки Петра Мелехова за телом расстрелянного Мирона Коршунова, две последние страницы 34-й главы с изображением горя Мелеховых при виде трупа расстрелянного Петра и с лирическими размышлениями автора о его гибели, кусок 30-й главы с рассказом казака-старовера о кровавом произволе циничного комиссара И. П. Малкина, слова политкома в 40-й главе о комиссаре в Букановской, то есть о Малкине: «Сейчас он эвакуирует в глубь России мужское население станиц».

Все перечисленные выше изъятия пришлись на 2-й номер «Октября» 1932 года. Чаша терпения Шолохова переполнилась. «Евгения Григорьевна! — писал он Левицкой, — с 5 № “Октября” я сызнова и по собств. почину прекращаю печатание “Тих. Дона”. Зарезали они меня во 2 №, несмотря на договоренность. А этого я не хочу»11. Действительно, в сдвоенном 5—6 номере «Октября» продолжения романа нет, зато в самом конце номера появились напечатанные петитом куски 11-й, 32-й и 34-й глав, которые, по утверждению редакции, выпали ранее «по техническим причинам (рассыпан набор)»."
....
"Для истории цензурной правки «Тихого Дона» в 1933 году и позже первостепенное значение имеет письмо Шолохова от 26 сентября 1932 года в Государственное издательство художественной литературы на имя его работника, прозаика Александра Митрофанова. Шолохов начинает письмо с уведомления о посылке в издательство трех книг «Тихого Дона» (3-ю, еще не выпущенную отдельным изданием, очевидно, в рукописи или исправленном журнальном варианте). Одновременно он возражает против решения издательства опубликовать всего лишь одну 1-ю книгу романа в специальной юбилейной серии, посвященной 15-й годовщине Октябрьской революции. Или печатать все три, или ни одной! Сердцевина письма в заявлении: «Все три книги претерпели некоторую авторскую переработку. Я прошу правление ГИХЛа издать 3-ю и переиздать первые две по серии “Дешевой библиотеки”. Никаких исправлений, выкидок и дополнений делать больше не буду»"


А что касается издания 1953 года, то оно появилось после того, как в собрании сочинений Сталина было опубликовано письмо аж 1929 года, в котором речь шла вообще-то не о Шолохове, он только упоминался:
"Знаменитый писатель нашего времени тов. Шолохов допустил в своем “Тихом Доне” ряд грубейших ошибок и прямо неверных сведений насчет Сырцова, Подтёлкова, Кривошлыкова и др., но разве из этого следует, что “Тихий Дон” – никуда негодная вещь, заслуживающая изъятия из продажи? " http://www.marxists.org/russkij/stalin/t12/t12_03.htm

Причем, до конца 1951 года никто, за исключением разве что адресата письма Феликса Кона, и не знал, что вождь нашел в романе "грубые ошибки", и ТД печатали с этими самыми ошибками. Зато после того, как письмо было опубликовано, очередной выпуск романа тут же остановили, и пришлось соглашаться на переделку. Но поскольку  Сталин написал, что в романе есть "грубые ошибки", но не указал, какие именно, переделывали все мало-мальски подозрительное. , включая нелюбимые Сталиным диалектизмы, а еще вписали сцену ходоков у Сталина.
В 1956 году большинство изъятий и исправлений 1953-го года были ликвидированы и роман приобрел нормальный вид. Ходоков к Сталину тоже, разумеется.

[Буся]

Это вопрос к Францу-Иосефу. Даже Рат-Вег, думаю, не ответил бы.

А каким местом Франц-Иосиф, взошедший на престол в 1848 году относится к указу 1806 года, что нас с вопросами к нему отсылают?
Или всем Францам титул "Иосиф" присуждается автоматически?

[Инклер]

А каким местом Франц-Иосиф, взошедший на престол в 1848 году относится к указу 1806 года, что нас с вопросами к нему отсылают?
Или всем Францам титул "Иосиф" присуждается автоматически?

Ну не знаю я! Расскажи лучше что-нибудь про цензуру, а не про мои незнания.

[Серафим]

КнижкаАгаты Кристи раньше называлась Ten little negro boys, теперь она носит название And Then There Were None

[Инклер]

Не ища цитату из Рат-Вега, припоминаю, что цензура доходит до идиотизма тогда, когда засекречивает сам список запрещенных произведений. Разумеется, советская цензура этому критерию соответствует.

[Серафим]

Не ища цитату из Рат-Вега, припоминаю, что цензура доходит до идиотизма тогда, когда засекречивает сам список запрещенных произведений. Разумеется, советская цензура этому критерию соответствует.

Давай цитаты. Они у тебя интересные.

[Лiнкс]

КнижкаАгаты Кристи раньше называлась Ten little negro boys, теперь она носит название And Then There Were None

Ten little Indians ваще-та 

[Инклер]

Давай цитаты. Они у тебя интересные.

      Из года в год множилось количество запрещенных книг, и удержать их в памяти было уже невозможно. Австрийская цензура составила перечень запрещенной литературы. Для вящей осведомленности властей и книготорговцев цензор этот список отпечатал и разослал. Периодически выходящий список назывался “Catalogus librorum prohibitorum” (Каталог запрещенных книг (лат.)). Естественно же, каталог стал чрезвычайно популярен среди любителей книг, потому что именно из него можно было быстрее и точнее всего узнать, какие произведения цензурой запрещены, т. е. какие книги надо доставать контрабандой, из-под полы, о каких книгах нельзя говорить. Среди венских библиофилов стало модой составлять библиотеки исключительно из запрещенных книг. Публичный каталог сделал запрещенную литературу популярной, и цена ее на черном рынке резко подскочила. Цензура наконец сообразила, что допустила глупость. И, не сумев придумать ничего умнее, запретила и включила в черный список сам каталог. Красный карандаш цензора прикончил собственного ребенка!


Копаяясь в Вики я выяснил, что Франц I таки тоже Иосеф. 

[Серафим]

Ten little Indians ваще-та 

Я ошибся, но и ты не права. http://en.wikipedia.org/wiki/And_Then_There_Were_None

[Лiнкс]

Я ошибся, но и ты не права. http://en.wikipedia.org/wiki/And_Then_There_Were_None

Ух-ты, я и не знала.

[Серафим]

Ух-ты, я и не знала.

А в твою фразу они детскую считалку переименовали, как я понял.

[Буся]

Копаяясь в Вики я выяснил, что Франц I таки тоже Иосеф. 

Тогда уж Иосеф Карл

[Лiнкс]

А в твою фразу они детскую считалку переименовали, как я понял.

Ага.

[Оleksandra T]

      Из года в год множилось количество запрещенных книг, и удержать их в памяти было уже невозможно. Австрийская цензура составила перечень запрещенной литературы. Для вящей осведомленности властей и книготорговцев цензор этот список отпечатал и разослал. Периодически выходящий список назывался “Catalogus librorum prohibitorum” (Каталог запрещенных книг (лат.)). Естественно же, каталог стал чрезвычайно популярен среди любителей книг, потому что именно из него можно было быстрее и точнее всего узнать, какие произведения цензурой запрещены, т. е. какие книги надо доставать контрабандой, из-под полы, о каких книгах нельзя говорить. Среди венских библиофилов стало модой составлять библиотеки исключительно из запрещенных книг. Публичный каталог сделал запрещенную литературу популярной, и цена ее на черном рынке резко подскочила. Цензура наконец сообразила, что допустила глупость. И, не сумев придумать ничего умнее, запретила и включила в черный список сам каталог. Красный карандаш цензора прикончил собственного ребенка!


Копаяясь в Вики я выяснил, что Франц I таки тоже Иосеф. 

[Оleksandra T]

Анекдот:
Андропов вызывает к себе секратаршу, дают ей два тома "Войны и мир", и говорит: "Отпечатай на плохой бумаге". Поймав ее недоуменный взгляд, объясняет: "Внукам дам почитать. А то они, паршивцы, не читают ничего, кроме самиздата."

То, что запреты неэффективны в том числе и потому, что начни запрещать какую-либо литературу, всем становиться интересно, что же такое запрещают, заметили еще философы эпохи Просвещения.

[Инклер]

Анекдот:
Андропов вызывает к себе секратаршу, дают ей два тома "Войны и мир", и говорит: "Отпечатай на плохой бумаге". Поймав ее недоуменный взгляд, объясняет: "Внукам дам почитать. А то они, паршивцы, не читают ничего, кроме самиздата."

То, что запреты неэффективны в том числе и потому, что начни запрещать какую-либо литературу, всем становиться интересно, что же такое запрещают, заметили еще философы эпохи Просвещения.

Разумеется, точно так же, как и дубовая насильственная советская пропаганда скорее несла людям отторжение этой идеологии. На эти грабли наезжают абсолютно все цивилизации, достигшие обособления своей идеологии.
В древнем Египте зубилами забивали имя фараона-отступника, Эхнатона, первого единобожца... Как и в Советском Союзе снимали чудовищно громадные монументы Сталина.

                                            

У входа в канал Волга-Дон должны были быть два монумента, Ленин и Сталин. Они стояли по разные стороны канала и как бы были его символом. Сейчас стоит одинокий Ленин. Ступени к монументу Сталина, впрочем, остались.

[Оleksandra T]

"Вскоре после смерти Сталина отчетливо проступили признаки начинающейся десталинизации. По инициативе правительства в печати стала появляться критика Сталина за нарушение принципов коллективного руководства, за присвоение себе экономических и военных заслуг партии и народа. Так называемый «культ личности» Сталина и его пагубные последствия легли в основу секретной речи Хрущева на XX съезде КПСС в феврале 1956 года. Хрущев возложил на Сталина ответственность за массовый террор, за неподготовленность к войне с Германией, за поощрение непомерного прославления себя как непогрешимого вождя. Красной нитью проходит через речь Хрущева сравнение правильных ленинских методов руководства с порочными сталинскими. Хрущев не обмолвился ни словом о том, что в создании однопартийного, репрессивного режима и в допустимости единоличной диктатуры Сталин следовал Ленину. Разумеется, Хрущев не привел ленинской мысли о том, «что советский социалистический демократизм единоличию и диктатуре нисколько не противоречит, что волю класса иногда осуществляет диктатор, который иногда один более сделает и часто более необходим»

Развенчание Сталина привело к тому, что в первые годы оттепели он стал главным объектом цензуры и самоцензуры. Самое раннее из замеченных мною изъятий его имени в беллетристике имело место в переизданном в 1954 году романе Константина Федина «Необыкновенное лето» (1948), подписанном в печать 9 декабря 1953 года. Удалено было восхваление Сталина как выдающегося стратега в Гражданскую войну. Из 25 вычерков, обнаруженных в романе «За власть Советов» 1955-го года издания, 15 касались Сталина, преимущественно там, где ему лично приписывались общие достижения или звучали дифирамбы. В редакции романа 1956 года Катаев сохранил лишь два упоминания Сталина, которые исчезли в 1961 году, когда роман, переименованный в «Катакомбы», стал последней частью тетралогии «Волны Черного моря». При этом автор, наряду с другими купюрами, выбросил целиком 30 глав (22 из них были прибавлены в 1951 году), посвященных большей частью действиям одесских подпольщиков. Из приблизительно 30 поправок в изданиях фадеевской «Молодой гвардии» 1954—1956 годов только 3 не относятся к Сталину. В 1956 году цензоры или Юрий Трифонов полностью освободили от Сталина его повесть «Студенты» (1950) и сократили число антизападных выпадов.

Сплошное вычеркивание имени Сталина в сочинениях о войне и о первых послевоенных годах, в которых оно появлялось довольно часто, выглядит отступлением от исторической достоверности. Не могли же подпольщики в «Катакомбах» Катаева, хотя бы коммунисты и комсомольцы, не сказать ни слова о вожде за два с половиной года."
Герман Ермолаев "Тихий Дон" и полотическая цензура)

Т.е. в начале Сталина вписывали где надо, и где не надо, даже, если его изначально не было в художественном произведении. А затем удаляли даже там, где его упоминание было вполне уместным, словно его вообще не было.
А вообще эта советская практика вычеркивания имен - хоть во время репрессий, хоть после развенчания культа личности, и в самом деле напоминает древнеегиптское стирание неугодных имен.

[Инклер]

Первое издание "Молодой Гвардии" у меня есть, а вот "За власть Советов" со Сталиным - отсутствует... а жаль. Впрочем Катаев всегда больше стремился к Пете и Гаврику, а не к политике. Я думаю, его "Электрическая машина", изданная в годы войны специально стала отдельным произведением, никак не связанным с тетралогией. Там же ни следа политИк, там милые и чудесные Гаврик с Петькой.

Но знаю точно, "За власть Советов" здорово рассердила тогдашних критиков, у меня даже была где-то вырезка из статьи чуть ли не Ермилова, в которой он восклицал, что петькин дилижанс оказался прогрессивнее паровозов современности. Потерялась... а жаль.

[Кунгурцев]

А вообще эта советская практика вычеркивания имен - хоть во время репрессий, хоть после развенчания культа личности, и в самом деле напоминает древнеегиптское стирание неугодных имен.

Не только древнеегипетское. В Древнем Риме это тоже было распространено. После официального осуждения Сенатом свергнутых императоров Нерона и Домициона их имена отовсюду убирались. Даже с могильных камней. То есть была могила какого-то ветерана-легионера, и там по принятому тогда обычаю перечислялись заслуги покойного. В том числе, что он получил такую-то награду от императора. А имя императора сколото. Вот такая цензура была.

[Оleksandra T]

Не только древнеегипетское. В Древнем Риме это тоже было распространено. После официального осуждения Сенатом свергнутых императоров Нерона и Домициона их имена отовсюду убирались. Даже с могильных камней. То есть была могила какого-то ветерана-легионера, и там по принятому тогда обычаю перечислялись заслуги покойного. В том числе, что он получил такую-то награду от императора. А имя императора сколото. Вот такая цензура была.

Спасибо за информацию. Я этого не знала. Думала, что это - чисто египетский, ну и советский "прикол". Наверное, многие общества применяли подобный вид "цензуры".
А что касается Египта, то и Эхнатон был не только жертвой подобной практики, но и сам ее использовал. Не в курсе, вымарывал ли он имена людей, а вот богам от него досталось. Доходило до того, что и имя собственного отца - Аменхотепа - корежил, поскольку туда входила имя ненавистного ему Амона.

[Инклер]

Не только древнеегипетское. В Древнем Риме это тоже было распространено. После официального осуждения Сенатом свергнутых императоров Нерона и Домициона их имена отовсюду убирались. Даже с могильных камней. То есть была могила какого-то ветерана-легионера, и там по принятому тогда обычаю перечислялись заслуги покойного. В том числе, что он получил такую-то награду от императора. А имя императора сколото. Вот такая цензура была.

Мне жаль, что я не был в Риме... только я не про Домициона и не про Нерона. Я про Муссолини. Так вот, я слышал, там существует "тоталитарный городок" со всем, что полагается: здания, памятники, бюсты... вот в Москве, на ВДНХ такое бы... и вместо королевской ракеты в центре - старый меркуловский памятник Сталину. Метро еще напрашивается. Да куда там. Тиран, а посему все спалить!

[Оleksandra T]

Еще пример с вымарыванием имен, поближе к литературе: после разоблачения культа личности сталинские премии переименовали в государственные. Причем, в том числе и задним числом - все лауреаты сталинских премий стали лауреатами премий государственных, включая тех, кто кого к моменту разоблачения культа личности уже не было в живых. 

[Лiнкс]

Еще пример с вымарыванием имен, поближе к литературе: после разоблачения культа личности сталинские премии переименовали в государственные. Причем, в том числе и задним числом - все лауреаты сталинских премий стали лауреатами премий государственных, включая тех, кто кого к моменту разоблачения культа личности уже не было в живых. 

Честно говоря, я считаю, что  в данном случае поступили правильно.

    «Об учреждении премии и стипендии имени Сталина» — было принято 20 декабря 1939 года в ознаменование 60-летия И. В. Сталина. В нём говорилось: «В ознаменование шестидесятилетия товарища Иосифа Виссарионовича Сталина Совет Народных Комиссаров Союза ССР постановляет: учредить 16 премий имени Сталина (в размере 100 тысяч рублей каждая), присуждаемых ежегодно деятелям науки и искусства за выдающиеся работы в области: 1) физико-математических наук, 2) технических наук, 3) химических наук, 4) биологических наук, 5) сельскохозяйственных наук, 6) медицинских наук, 7) философских наук, экономических наук, 9) историко-филологических наук, 10) юридических наук, 11) музыки, 12) живописи, 13) скульптуры, 14) архитектуры, 15) театрального искусства, 16) кинематографии». Тем же постановлением было учреждено десять первых (по 100 тыс. руб.), двадцать вторых (по 50 тыс. руб.) и тридцать третьих (по 25 тыс. руб.) Сталинских премий, присуждаемых ежегодно за лучшее изобретение, а также три первых, пять вторых и десять третьих Сталинских премий, присуждаемых ежегодно за выдающиеся достижения в области военных знаний (аналогичных по размеру)[1].
    «Об учреждении премий имени Сталина по литературе» — было принято 1 февраля 1940 года. В нём было постановлено: «Учредить 4 премии имени Сталина, по 100 тысяч рублей каждая, присуждаемые ежегодно за выдающиеся произведения в области литературы». При этом указывалось, что четыре премии даются по одной в областях поэзии, прозы, драматургии и литературной критики [2].


Действующему правителю государства (которое идет к коммунизму, между прочим) учреждать премию имени себя - это и есть самый настоящий культ личности. А, вот, еще эти памятники при жизни  - жесть.
Если глава государства допускает, чтобы ему прижизненно ставили памятники и города в его честь называли, то у такого главы с головой не все благополучно.

[Инклер]

Ближе к вечеру я принесу несколько парных картин: первая версия из которых - со Сталиным, ну а вторая - отнюдь. Скорее всего, картины требовались на выставку, а после известных разоблачений это было не очень удобно... но первые версии мне нравятся больше!

[Оleksandra T]

Честно говоря, я считаю, что  в данном случае поступили правильно.
  Действующему правителю государства (которое идет к коммунизму, между прочим) учреждать премию имени себя - это и есть самый настоящий культ личности. А, вот, еще эти памятники при жизни  - жесть.
Если глава государства допускает, чтобы ему прижизненно ставили памятники и города в его честь называли, то у такого главы с головой не все благополучно.

Согласна с тем, что культу личности - не есть хорошо, также согласна с тем, что надо было переименовать премии, которые давались за выдающиеся достижения. Не согласна с тем, что это было правильно делать "задним числом", т.е. в отношении тех, кто их получил раньше. Не переименовали же Сталинградскую битву в Волгоградскую.

[Лiнкс]

Согласна с тем, что культу личности - не есть хорошо, также согласна с тем, что надо было переименовать премии, которые давались за выдающиеся достижения. Не согласна с тем, что это было правильно делать "задним числом", т.е. в отношении тех, кто их получил раньше. Не переименовали же Сталинградскую битву в Волгоградскую.

Со Сталинградской битвой - логично - у города было такое название, а с премией что? Он ее из своего кармана финансировал? Нет, из государственных фондов деньги  лауреату выделялись. Так что государственная она, а не сталинская.

[Claque]

Со Сталинградской битвой - логично - у города было такое название, а с премией что? Он ее из своего кармана финансировал? Нет, из государственных фондов деньги  лауреату выделялись. Так что государственная она, а не сталинская.

Как раз из своего кармана. Фондом премии были его гонорары за издание трудов. Издавались эти опусы, разумеется, аццким тиражом, в качестве полагающихся авторских гонораров набегали огромные суммы, и он их, значит, благородно пускал на благое дело.

[Лiнкс]

Как раз из своего кармана. Фондом премии были его гонорары за издание трудов. Издавались эти опусы, разумеется, аццким тиражом, в качестве полагающихся авторских гонораров набегали огромные суммы, и он их, значит, благородно пускал на благое дело.

Серьезно?  Ок, беру свои слова обратно.

[Инклер]

Мне бы хотелось, что бы предметом разговора была именно цензура, а не Сталин. Плох он или еще как, но цензура, на мой взгляд, это интереснее. Особенно показать - что было и что потом.

[Серафим]

Мне бы хотелось, что бы предметом разговора была именно цензура, а не Сталин. Плох он или еще как, но цензура, на мой взгляд, это интереснее. Особенно показать - что было и что потом.

Так мы же ждем обещанного.

[Инклер]

Так мы же ждем обещанного.

А. Сейчас достану.

[Инклер]

Ну так вот. "Прием в комсомол". Мне в картине все нравится - и чистая, взволнованная девушка, и учительница, кивающая головой, и писарь, строчащий протокол, и член бюро - настороженно взирающий на девушку. И ветеран, явно вспоминающий былые дни, и соученица, наверное, подруга, так хорошо улыбающаяся девушке.
 Не нравится мне только то, что автор, Григорьев тоже не избежал тогдашнего чумового поветрия - переписывать картины в угоду коньюнктуре.

 Бюст Сталина - очень уместен в картине - он как бы освящает все происходящее.

 Сами посудите, на процедуре вступления, допустим, в Христианскую Ассоциацию Молодых Людей будут ведь висеть распятия или иконы?
Что было и что стало... какое-то знамя...

[Серафим]

Ну так вот. "Прием в комсомол". Мне в картине все нравится - и чистая, взволнованная девушка, и учительница, кивающая головой, и писарь, строчащий протокол, и член бюро - настороженно взирающий на девушку. И ветеран, явно вспоминающий былые дни, и соученица, наверное, подруга, так хорошо улыбающаяся девушке.
 Не нравится мне только то, что автор, Григорьев тоже не избежал тогдашнего чумового поветрия - переписывать картины в угоду коньюнктуре.

 Бюст Сталина - очень уместен в картине - он как бы освящает все происходящее.

 Сами посудите, на процедуре вступления, допустим, в Христианскую Ассоциацию Молодых Людей будут ведь висеть распятия или иконы?
Что было и что стало... какое-то знамя...

Это как Подпасок с огурцом. Первая картина - обыкновенная посредственная картина. А вторая - как бездарная копия с первой.

[Инклер]

Это как Подпасок с огурцом. Первая картина - обыкновенная посредственная картина. А вторая - как бездарная копия с первой.

Типа того и я совсем не заявляю, что первая картина - шедевр. Идеология, да... Но даже учитывая иную цветопередачу, вторая производит ну не то впечатление по сравнению с первой.